– Только представьте себе эту тысячу счастливых червячков, безмятежно копошащихся в земле и радующихся жизни. Но не всё так просто! Червяк, в свою очередь, питается разными букашками. Спася тысячу червяков, мы обрекаем на гибель миллион букашек, которых съедят эти червяки, и которых они бы не съели, если бы мы не съели рыбу. Представьте себе миллион несчастных букашек, обреченных на смерть!
– А чем питаются букашки? – спросил малянец по имени Гнобик, с размаха сняв куртку.
Тут все призадумались. Оказывается, этого никто не знал.
– Может, они питаются микробами? – робко предположила веснушчатая малянка Рябочка, с жиденьких рыжих косичек которой текла вода.
– Ну вот. Теперь нужно решать, можно или нет убивать микробов.
– Знаете что? – сказала Барвинка. – Мне нет никакого дела до того, кого едят рыбы или кого убивают червяки. Я лично не хочу никого убивать, вот поэтому я и не ем рыб. А то, что рыбы убивают червяков или не убивают – это пусть будет на их совести.
– Но у рыб же нет никакой совести! – послышалось из глубины зала.
Все повернулись в ту сторону и увидели малянца по имени Мормышкин, который преспокойно сидел за столиком и с удовольствием хлебал уху. Мормышкин был заядлым рыболовом.
– Я вчера весь день на речке провел. Ну хоть бы маленького карасика поймать! И главное – клёв-то есть. Но рыбы стали просто наглыми. Совести у них просто никакой! Всего червяка по кусочку обкусывает, а на крючок не попадает. Целую банку червей извел!
В ресторан входили новые малянцы и малянки. Повар Кастрюля лично рассаживал всех за столики. А Герадокл с Барвинкой и Кнопочкой все еще стояли у дверей. К ним подошел поэт Пёрышкин, который был завсегдатаем «Патиссона».
– Послушайте! У меня родилась басня! – громко возвестил Пёрышкин.
– Какая еще басня? – возмутилась Барвинка. – При чем тут басня, мы обсуждаем серьезные вещи?
– А у него, может, серьезная басня, – возразил сидящий неподалеку художник Мальберт. Он набрасывал карандашом портреты людишек в своем маленьком альбомчике.
– Пусть читает! – закричали все.
Пёрышкин взобрался на стул и с достоинством откинул назад свою длинную челку, напоминавшую воробьиные перья. Подождав, когда вокруг стихнет, он откашлялся и звонко произнес название: «КРУГОВОРОТ СЧАСТЬЯ». И стал читать:
Букашка пообедала микробом.
Он пострадал, но счастлива букашка.
Букашку съел червяк – и с Богом!
Он рад, но бедная букашка…
Тут червяка настал черед, он стал едою.
И рыба счастлива вполне и весела.
Но мимолетно рыбье счастье под водою,
Ведь на крючке она тогда уже была.
Страданье рыбе – человеку благодать.
Как вкусно пообедал он ухой!
Но вот болезнь его свалила на кровать,
Стал человек микробовой едой.
Несчастлив