Окажись снаружи всего один хищник, он уже влез бы в тоннель. Но их слетелось сюда видимо-невидимо, и каждый из них рвал и метал, пытаясь отстоять свое единоличное право полакомиться забившейся в нору добычей.
Стоило лишь какому-нибудь райзеру сунуться в тоннель, как его собратья вцеплялись ему зубами в хвост и вытаскивали наружу. После чего у входа разворачивалась потасовка, масштаб которой Клинки не могли оценить, поскольку видели лишь то, что происходило аккурат напротив выхода. Впрочем, им сполна хватало и такого обзора. Твари не дрались между собою насмерть, но игрой их драка тоже не казалась. Пленники тамбура взирали на грызню сплетшихся в клубок драконов, что являлось бы захватывающим зрелищем, не происходи оно в считаных шагах от зрителей. И оно грозило вот-вот обернуться для них близким знакомством с одним из «артистов», поскольку рано или поздно кому-то из тварей должно было повезти.
Это было вопросом ближайшего времени. И это случилось, когда самому шустрому дракону удалось воспользоваться заминкой собратьев и проскочить в тоннель, прежде чем они ему помешали.
Вот только сказать, что ему повезло, было бы категорически неправильно. Едва он раззявил пасть и потянулся к своей добыче, как ему в морду ударили сразу три пулеметные очереди. А поскольку выпущены они были с расстояния, на котором ни одна пуля не могла пролететь мимо цели, голова чудовища всего за несколько секунд превратилась в кровавые ошметки. После чего оно утратило не только аппетит, но и жизнь. Гигантская туша рухнула на пол и забилась в агонии, а брызжущая у нее из шеи кровь стала разлетаться по стенам причудливыми росчерками.
Райзер не дополз до своих палачей совсем немного. И теперь превратился в многотонную пробку, что почти наглухо запечатала тоннель, отгородив вильдеров от внешней угрозы. И все бы ничего, да только запах пролитой ими вражеской крови лишь усугубил неистовство оставшихся снаружи тварей. Возможно, будучи особями одного вида, они и впрямь не дрались между собою насмерть. Но привычки бросать мертвых собратьев, не обглодав их до костей, они тоже не имели. Хищники такой величины испытывали на холоде постоянный голод и не отказывались от любой подвернувшейся им добычи. Даже от той, что еще совсем недавно летала в их стае и не рассматривалась как пища.
Вонял драконий труп отвратительно, даже несмотря на то что он еще не начал разлагаться. Но Клинки смирились бы с таким соседством, лишь бы он продолжал загораживать вход от других райзеров. Которые, однако, имели на сей счет иное мнение. Ухватив обезглавленную тушу зубами за хвост, они вытянули ее из тамбура, но утащили совсем недалеко. Едва она оказалась снаружи, как инстинкты хищников тут же возобладали над райзерами и они предпочли утолить голод более легкой добычей, чем та, что пряталась от них в тесной норе.
Драконьи «поминки» по павшему собрату ничем не отличались от их обычного охотничьего пиршества. Опасаясь, что все лакомые куски достанутся не им, твари набросились на мертвеца и устроили