Том лежал и думал. Вдруг ему пришло в голову, что хорошо было бы заболеть; тогда он останется дома и не пойдет в школу. Надежда слабая, но почему не попробовать! Он исследовал свой организм. Нигде не болело, и он снова ощупал себя. На этот раз ему показалось, что у него начинается резь в животе, и он обрадовался, надеясь, что боли усилятся. Но боли, напротив, вскоре ослабели и мало-помалу исчезли. Том стал думать дальше. И вдруг обнаружил, что у него шатается зуб. Это была большая удача; он уже собирался застонать для начала, но тут же сообразил, что, если он заикнется о зубе, тетка немедленно выдернет зуб, – а это больно. Поэтому он решил, что зуб лучше оставить про запас и поискать чего-нибудь другого. Некоторое время ничего не подвертывалось; затем он вспомнил, как доктор рассказывал об одной болезни, уложившей пациента в кровать на две или три недели и грозившей ему потерей пальца. Мальчик со страстной надеждой высунул из-под простыни ногу и начал исследовать больной палец. У него не было ни малейшего представления о том, каковы признаки этой болезни. Однако попробовать все-таки стоило, и он принялся усердно стонать.
Но Сид спал и не замечал стонов.
Том застонал громче, и понемногу ему стало казаться, что палец у него действительно болит.
Сид не проявлял никаких признаков жизни.
Том даже запыхался от усилий. Он отдохнул немного, потом набрал воздуху и испустил целый ряд чрезвычайно удачных стонов.
Сид продолжал храпеть.
Том вышел из себя. Он сказал: «Сид! Сид!» – и стал легонько трясти спящего. Это подействовало, и Том опять застонал. Сид зевнул, потянулся, приподнялся на локте, фыркнул и уставился на Тома. Том продолжал стонать.
Сид сказал:
– Том! Слушай-ка, Том!
Ответа не было.
– Ты слышишь, Том? Том! Что с тобою, Том?
Сид в свою очередь тряхнул брата, тревожно вглядываясь ему в лицо. Том простонал:
– Оставь меня, Сид! Не тряси!
– Да что с тобою, Том? Я пойду и позову тетю.
– Нет, не надо, Может быть, это скоро пройдет. Никого не зови.
– Нет-нет, надо позвать! Да не стони так ужасно!.. Давно это с тобою?
– Несколько часов. Ой! Ради бога, не ворочайся, Сид! Ты просто погубишь меня.
– Отчего ты раньше не разбудил меня, Том? Ой, Том, перестань стонать! Меня прямо мороз подирает по коже от твоих стонов. Что у тебя болит?
– Я все тебе прощаю, Сид!.. (Стон.) Все, в чем ты передо мной виноват. Когда меня не станет…
– Том, неужели ты и вправду умираешь? Том, не умирай… пожалуйста! Может быть…
– Я всех прощаю, Сид. (Стон.) Скажи им об этом, Сид. А одноглазого котенка и оконную раму отдай, Сид, той девочке, что недавно приехала в город, и скажи ей…
Но Сид схватил одежду – и за дверь. Теперь Том на самом деле страдал, – так чудесно работало его воображение, – и стоны его звучали вполне естественно.
Сид сбежал по лестнице