Так и вышло. По словам дворецкого, девушка в момент вызова находилась в одной из кладовых. Веских причин для ее нахождения там у него, как и у самой Камиллы, не нашлось.
– Мне нечего сказать в свое оправдание, – тихо произнесла она, когда вопрос переадресовали ей. – Это всецело моя вина. Не уследила за временем. Прошу рассчитать меня по собственному желанию.
– Не верю! – резко проговорила я, не позволив никому вставить слово.
– Иномирянка Маргарита, думаю, это не конструктивно. Зачем девушке врать нам? – с примиряющей улыбкой проговорил Эдельвирс.
Сильный ход.
Ответа у меня не было, и в его поисках я обернулась к той, о ком шла речь. Не верила я в ее безалаберность! Уж больно сильно она дорожила полученным местом, чтобы «не уследить за временем».
Камилла комкала свой некогда идеальный передник. Ее кисти явственно дрожали, отчего движения получались дергаными и нервными. В глазах, затравленно смотрящих в ответ, я уловила немую мольбу и… надежду?
Вот только, что я могла сделать, если она сама мне не помогает?
Увещевать толстокожего старого дракона – дело заранее провальное. А князь… Камилла сама попросила у него расчёт. С чего бы ему вдаваться в подробности? И едва ли моё: «Я чувствую, что здесь что-то не так», – будет являться достаточным мотивом для более тщательного разбирательства.
– Вы же нам не врете? – не дождавшись от меня ответа, Эдельвирс обратился напрямую к горничной.
Та коротко мотнула головой и нервно дернула рукава в попытке натянуть их на кисти рук. Но узкие элементы одежды оказались непреклонны, еще и немного задрались выше.
На фоне белого кружева манжеты показавшаяся багровая полоса на светлой коже выглядела, как нечто неправильное и инородное. И до того, как мы расстались с горничной, ничего подобного на ее запястьях точно не было! А общались мы очень тесно, с учетом всех примерок платьев, макияжа и прически.
– Это еще что такое? – выдохнула я, нагло перебив собиравшегося вынести вердикт распорядителя, и под влиянием сиюминутного порыва поднялась.
Подойдя к девушке, я взяла ее за руки и сдвинула рукава так, что повреждения на ее коже стали видны всем.
Вот только Камилла моего энтузиазма не разделила. Она попыталась вырваться и за себя бороться, похоже, не собиралась.
А я не хотела другую горничную! Вряд ли среди прочих горничных была хоть одна искренне желающая мне победы.
– Камилла-а, – с угрозой протянула я. – Не топи себя и меня за компанию. Расскажи.
– Это давление, – как бы между делом, вклинился с замечанием Эдельвирс. – Предлагаю завершить это разбирательство. Девушка признала, что сама непозволительно задержалась и готова понести заслуженное наказание.
– По-вашему, она сама себе руки перетягивала? –