Тот, кто был мной. Автопортрет. Том 2. Сергей д'Лис

поселилось в моей голове, оно зависело от меня, и я целиком и полностью принадлежал ему. Я слышал его зов, я видел его волшебное Священное сияние, ради которых стремился жить и побеждать очередного алчного безумца. Конечно, многим из них вряд ли бы удалось найти вход в Священное место, откуда я наблюдал за людскими замыслами похода за Сокровищем. Оно всегда указывало мне нужное направление для пресечения очередной попытки отправиться в путь. И я вовремя наносил очередной удар, физически уничтожая всех участников планируемой экспедиции. Либо собственноручно, либо устраивая несчастные случаи, что, впрочем, не имело значения. Ведь я никогда не прятался и не скрывал лица. Как не скрывал своих намерений недопущения приближения алчных смертных к Сокровищу.

      Обо мне слагали легенды, мною матери пугали своих непослушных детей. И еще алчные людишки пытались найти способ дать мне отпор. Они разрабатывали оружие, которым меня можно было бы остановить, уничтожить. Они вычисляли пути моего появления. Они делали все, забывая при этом о причинах, побуждавших меня лишать их жизней, настолько стремление заполучить Сокровище было им важнее.

      Я не ненавидел их, несмотря на все те блага, достигнутые ими путем разрушения, о котором мать неустанно рассказывала мне. И хоть я наблюдал разрушения своими глазами, ужасные и масштабные, хоть я знал о том, кто был виновен в них, ненависть в моих деяниях была бы, скорее, моим собственным раскаянием, на которое смертные убогие существа никогда не были способны. Я видел иссушенные русла рек, искусственно повернутых вспять ради осушения некогда цветущих лесов, на местах которых вырастали обезображенные, высотные каменные короба, бессовестно копирующие друг друга. Они безжизненно возвышались, окруженные иссушенными и такими же мертвыми долинами, абсолютно голой пустошью, раскаленной беспощадным солнцем. Люди задыхались в этих ловушках, возводимых своими руками, а когда шел дождь, я видел каждую его каплю – черную, ядовитую, игравшую в лучах солнца маслянистой разноцветной пленкой. Над коробами и днем и ночью висел синий вонючий смог, отравлявший последние клочки чистого воздуха. Смог давно заменил смертным лазурь неба, и ради него они втыкали бесчисленное множество труб в плоть моей матери, качая из нее кровь, медленно и наверняка отнимая у нее жизнь. Они уже забрали у нее дыхание, глотая отравленный воздух, перевариваясь и закисая в своих коробах, и Сокровище было последним, что оставалось у моей матери, защищаемое мною от поругания и разрушения.

      Оно хранилось глубоко под землей. Лишь в одном месте можно было найти вход в почти бездонную пещеру, грот, казалось бы, нескончаемо уходивший вниз. И в самом его конце открывалась бездна, мерцавшая завораживающим желтым и красным светом, излучаемым Сокровищем, находящимся еще глубже. Лишь мне суждено было наблюдать этот свет, чувствовать его тепло, приятное и согревающее, на которое было способно Сердце моей матери, Сердце Земли. Я знал, что ради меня оно