Старушка поковыляла в другой конец комнаты и принесла мне небольшой лист серого, низкопробного пергамента, пузырёк с чернилами и гусиное перо.
– Садись, девонька, да пиши, запоминай, пока я жива.
Я стала старательно записывать её неторопливые наставления.
– Настойка макова, что в сон крепкий человека вгоняет, вот какова. Зрелые головки макова цвета ты мелко растолки. Возьми их одну унцию да залей винным уксусом на три четверти. Ровно двадцать дней и ночей томи настой в месте тёмном да прохладном. Хоть в погребе. Как настоится, процеди. По десять капель в воде давай человеку, коли он сложения не тучного. А уж если высок шибко больной да толст, то десяток капель капни, да ещё полдесятка. Сразу в забытье впадет, и боли-то уже не почует. Но помни: плод носящим бабам да детям маленьким макову настойку вовек не давай – беды не оберёшься! Вот, запасы, что есть у меня – тебе отдаю. Используй их во благо, деточка, пусть тебе и отцу твоему, доброму Джону, ваши труды пойдут на благо людское!
Так я получила заветный рецепт маковой настойки. По сути, мак – этот тот же опиат, значит, он и служил прототипом средств будущей анестезиологии.
Теперь мне оставалось подумать о подходящем помещении для приёма будущих пациентов. Место, где больных лечил отец, не выдерживало никакой критики. Нет, больных надо лечить в более комфортных условиях.
Правда, ничего лучше, чем наша конюшня, мне на ум не пришло. Хотя, если приложить усилия, её можно было переоборудовать во вполне годный по нынешним меркам импровизированный кабинет для приёма пациентов.
Что же представляла собой отцовская конюшня, где обитала наша единственная рыжая кобыла? Это было обычное для деревень средневековой Европы деревянное строение, разделённое на денники – индивидуальные секции для лошадей. Денники были в своё время сработаны местными плотниками из добротного дерева и имели прочные двери. Также в конюшне было предусмотрено место для хранения сена. Здесь же громоздился специальный рабочий инструмент для распределения сена по кормушкам.
В целом, надо признать, помещение конюшни было сухим, надёжным и прочным, хорошо продуманным для комфортного содержания лошадей. Оставалось переоборудовать его в удобное место для наших пациентов.
Я стала ежедневно докучать отцу просьбами о создании нового места для его больных. Кузнец поначалу только усмехался над моими затеями, но вскоре, по доброте душевной да по смекалке житейской и сам проникся идеей оборудовать новое место для лечения.
И как же нам повезло, что именно