Глава третья
Ну, что ж. Продолжаем записывать все, что происходит в жизни столь прекрасного человека. Конечно, это я о себе.
Помнится, остановился на появлении стажёра. То есть стажёрки. Евангелина. Кто вообще придумал ей это имя? Когда его слышишь, представляешь нечто очень красивое и соблазнительное. А тут же…
В общем, обнадежившись, я приступил к реализации плана по выдворению девицы из нашей компании. Казалось бы, что проще. Пару раз довести ее до слез, продемонстрировать самые отвратительные черты своего характера, и все. Готово. Однако Евангелина оказалась особой крайне упрямой. Или глупой. Или все сразу. Она игнорировала нападки, глядя на меня полным восхищения взглядом.
Для начала, велел ей рассказать о себе. При этом, перебивал на каждом слове, выдавая едкие комментарии.
– В университет поступила с золотой медалью…
– Ниче себе. Прям золотая была? Слушай, меня всегда интересовало, она реально из золота?
– Нет, но…
– Видишь! Зачем тебе работать? У тебя есть целая золотая медаль!
– Да, но…
– Ты же ее бережешь? Ну, там в банк, может, положить, на сохранение. Продолжай. Очень интересно. – Во время рассказа я демонстративно позевывал, периодически смотрел на часы, показывая тем самым, что мне так-то глубоко плевать на все эти подробности.
– Антон Львович, кажется, Вам не очень интересно…
– Да что ты?! Как могла подумать такое?! Евангелина… Слушай, я же могу сокращать твое имя, как мне удобно? Правда?
– Можете, но…
– Ага. Отлично. Будешь Геликом.
– Почему? – Девица растерянно моргнула.
– Ну, гелик. Ты чего? Тачка такая. Гелендваген. Нравится мне. Хоть немного будет приятнее произносить. Так. И? Университет, значит. Зачем тебе реклама? Пошла бы вон на филфак, к примеру. У тебя типичная внешность училки. Тут вариант закончить вышку и удачно выйти замуж, сорян, не прокатит. А вот школа – вполне. Посвятить свою жизнь детям, завести десять кошек и скончаться в их обществе. Идеальная перспектива.
– Почему десять?
– Хм…. Сдается мне, ты не на том делаешь акценты. То есть, количество кошек тебя беспокоит гораздо больше, чем возможность помереть в одиночестве. Эх, Гелик, странная ты женщина. Ну, а чего только сейчас решила работать? Тебе лет то сколько уже?
– Двадцать один.
Я поперхнулся кофе, который в этот момент поднес к губам. Да ладно! На вид все тридцать дашь.
– Слушай, у меня для тебя плохая новость.
– Спасибо. Кажется, я уже поняла, в чем эта новость заключается.
Девица, сцепив зубы, терпела все. Это начало изрядно раздражать. Другая уже взорвалась бы и послала меня за хамство, куда подальше. Ладно. Усилим натиск.
– Гелик, жрать хочется, сил нет. Метнись в соседнее кафе, возьми чего-нибудь перекусить.
Стажерка