13
Лули
Мазен бин Малик оказался хорошим рассказчиком. Его лицо было подобно зыбучему песку, восторг сменялся серьезностью с достойной зависти легкостью. Если у нее и были сомнения в том, что это Юсеф, сейчас они исчезли окончательно. Глаза у принца во время рассказа сияли так же, как и когда он слушал сказания.
Лули сама не замечала, насколько увлеклась историей, пока рассказ не завершился. На какое-то время она почувствовала себя ребенком, слушающим сказки у костра. Однако в диване не было огня, а фантастическая легенда оказалась не безвредной выдумкой. Не исключено, что это сказание отправит ее на смерть.
Она возмущенно посмотрела на султана:
– Хотите, чтобы я поверила, будто эта легендарная лампа существует?
Султан посмотрел на Хакима, и тот начал разворачивать пыльные старинные свитки. Папирус был весь в пятнах, слова поблекли от времени. Лули увидела наклонные буквы и даты, и подпись: «алиф», а за ним «мим», «йа» и «ра». «Амир».
Султан указал на документы.
– Это записи, на которых основана наша страна. В них Амир пишет про джинна, которого поработил. Он пишет о предметах, которые джинн для него зачаровал, и о том, как была похоронена лампа. И, что самое важное, он описывает способы войти в Песчаное море. Там есть тропы, аль-Назари: пещеры, которые ведут под пески, дороги, скрытые между волнами.
– Если другим не удалось найти твою лампу, то почему ты решил, что это смогу сделать я?
Чем дольше Лули смотрела на свитки, тем труднее ей становилось дышать. Ей случалось стоять у Песчаного моря, но она никогда не совалась в него. Этот путь был в один конец. Даже Кадир, который однажды прошел через море, не желал снова к нему приближаться.
– Они не были собирателями древних реликвий, – сказал султан. – В отличие от тебя.
– Но почему я? – не отступала Лули. – Почему не твой сын, принц Омар?
Она бросила взгляд на старшего принца и нахмурилась. Лули не забыла их последнюю встречу – того, как гнев затуманил его взгляд, когда султан склонился над Мазеном. Она вдруг сообразила, что у Омара султан не стал спрашивать, цел ли он.
– Мой сын – охотник, а не следопыт.
Он замолчал, и тишина стала зловещей – угрозой, которая окружила их, словно дым. Лули хотелось разогнать ее ладонью, отмахнуться от всего этого, словно от кошмарного сна.
– Омар, – султан повернулся к сыну, и тот наклонил голову, выражая готовность слушать, – ты сопроводишь купца и позаботишься о том, чтобы она не уклонялась от своих обязанностей.
– Что?
Они с принцем произнесли это одновременно.
– Как я слышал, у тебя есть телохранитель, аль-Назари. Рассматривай моего сына как дополнительную