Люблю твои прекрасные создания. Хаджарат Джикирба

я тебя с улыбкой обниму,

      И станешь ты восторженным началом

      Моих гуляний в праздничном Крыму.

      Увижу твой белеющий акрополь —

      Поэта всех поэтов монумент[1],

      До встречи, мой любимый Севастополь

      До встречи, мой чудесный Фиолент.

      Как долго мне хранить молчанье?

      Посвящается жертвам политических репрессий 1937 года

      Как долго мне хранить молчанье

      При свете дня, в ночной тиши,

      Как долго мне скрывать страданье

      И крик рыдающей души?

      В лесных бараках Локчимлага,

      Где властвовали в те года

      Мороз и голод, снег и влага,

      За что вас мучили тогда?

      Не слышал я, чтоб вы продали

      Свою страну, своих друзей,

      Не слышал я, чтоб вы восстали

      С врагами родины своей.

      За что же вас сослать решили,

      О наши гордые сыны,

      И в чём же вас тогда винили,

      Раз вашей не было вины?!

      Афродита

      Что же ты глядишь сердито,

      Словно в гневе Афродита

      Иль Деметра, Персефона

      Из Олимпа и Афона?

      Снова шлю тебе привет,

      Ведь в любви сомнений нет!

      «В зимнем поле ветер дует…»

      В зимнем поле ветер дует,

      Снег куда-то прочь летит,

      Ночь над соснами колдует,

      Хвоя мёрзлая звенит.

      Что за странная тревога

      В чистом поле при луне?

      Убегает вдаль дорога,

      Только страха нет во мне.

      Может, в соснах, осторожно

      Притаившись, страх царит,

      Оттого всю ночь тревожно

      Хвоя мёрзлая звенит?

      Но как только ночь отпрянет

      И сокроется луна,

      В снежном поле день настанет