– На кого же ты меня оставил? – сетовала она на похоронах мужа. – На смертном одре некому воды подать будет.
Вот Мария, матушка Ивана, и предложила своей то ли подруге, то ли старшей наставнице – в общем, близкому по духу человеку – поехать с ними и в хоромах, которые Иван для матери соорудил, вместе с ней немного пожить. Иван эту затею поддержал, и они Агриппину в Жилицы вместе с её немудрёным скарбом перевезли.
Первоначально она с Марией и её детьми в новом доме жила. К ним повадилась в гости ходить Авдотья. Так и образовался у них тесный вдовий союз, который, однако, нежданно распался. Мать Ивана скоропостижно скончалась, а Авдотья замуж вышла. Агриппина вновь осталась одна. Жить в одиночестве в огромных хоромах ей было в тягость, она и попросила Ивана, чтобы тот переселил её в обычную деревенскую избу. Свободного дома в Жилицах не было, и Ивану пришлось на другой стороне улицы, наискосок от своего жилища, построить для неё небольшую избушку. Жила там Агриппина тихо, ни с кем особенно не сталкиваясь, хотя её никто и не чурался. Ни в чём она нужды не знала. Всё, что для жизни ей надобно было, община предоставляла. Вот так и получилось: жила совсем старая, одинокая бабка – ей в то время уже за восемьдесят было – и жила. Ну, и в те времена, и сейчас тоже такое нередко бывает, я бы даже сказал, часто, – добавил отец, головой при этом покачав, как бы сочувствие всем одиноким бабкам выказывая.
Затем, уже без паузы, к рассказу вернулся:
– Агриппина вначале голову за дверь высунула, а затем и сама вышла, уж больно интересно на улице было. Небо серое, облака плотные, но вовсе не дождевые, а молнии одна за другой где-то за рекой в землю бьют, и гром непрерывно грохочет, да всё громче и громче. «Сухая гроза, – ахнула про себя старушка. – Сколько на свете живу – никогда такого не видывала. Слышать слышала, как без этого, а вот видеть не довелось», – думала Агриппина, а сама глаз с неба не сводила. Ведь того и гляди до Жилиц это природное диво доберётся – как можно такое пропустить?
И