Но Бонифаций не смутился, он Алешку хорошо знал. И, похоже, уважал его. Даже немного побаивался.
– Брысь отсюда! – сказала мама Алешке.
– А тостер?! – взвился Алешка.
– Алексей нам не помешает, – заступился за него Бонифаций. – Ему даже будет полезно нас послушать. Продолжайте, Оболенский. – И Бонифаций склонился над тарелкой. – Я, собственно, отчего зашел к вам. Меня очень беспокоит Дима. В последнее время он как-то рассеян, невнимателен и задумчив. На уроках все время смотрит в окно, будто чего-то ждет…
– Он, наверное, влюбился, – сказала мама. – Это бывает в его возрасте.
– Влюбился! – сдал меня Алешка. – Он мне говорил, что у Ирки Орловой пушистые ресницы. Влюбился, сто пудов!
– Не думаю. Вы знаете, вчера он удивил меня и насмешил весь класс.
– Пукнул, что ли? – с интересом спросил Алешка.
– Алексей! – Мама изготовилась дать ему очередной «подзатылок». Или «ползатыльник».
Бонифаций не смутился, продолжил:
– Мы разбирали тургеневскую «Муму». Я задал вопрос о прототипах героев этого рассказа. И знаете, что Дима ответил? – Бонифаций положил ложку. – Он сказал, что прототип Муму – это персидская княжна!
– Какая еще княжна? – Мама присела рядом.
– Которую Степан Разин утопил.
– А прототип Герасима – это, значит, сам Степан Разин? – Мама широко распахнула свои синие глаза. – А жестокая и капризная барыня-помещица – это собирательный образ? Разбойничья ватага? Интересная трактовка.
– Странные вы какие-то Оболенские, – вздохнул Бонифаций и опять взялся за ложку.
– Мы такие! – гордо сказала мама.
Тут раздался страшный треск, вроде выстрела, из тостера вылетел кусок хлеба, ударился в потолок и плюхнулся в тарелку Бонифация.
– Это ты нарочно, Оболенский? – школьным голосом спросил Бонифаций, вытирая лицо салфеткой.
– Нарочно так не попадешь, Игорь Зиновьевич, – оправдался Алешка и снова запустил отвертку в непослушное нутро тостера.
– А хотелось бы? – съязвил Бонифаций. – Признайся.
– У вас еще на бровях капуста осталась, – пожалел его Алешка. – Будто вы спали лицом в тарелке.
– Это не капуста, – сказала, оправдываясь, мама и сделала Алешке страшные глаза. – Это свекла.
Бонифаций в долгу не остался:
– Кстати, Алексей тоже отличился на днях. Мне Любаша жаловалась. Любаша – это Алешкина училка. Она такая мелкая, что иначе ее никто не называет.
– Та-ак, – с угрозой протянула мама и заняла исходную позицию.
– Урок внеклассного чтения. «Волшебник Изумрудного города». Вопрос педагога: «Зачем Элли ходила в Изумрудный город?» Ответ Оболенского-младшего: «За картошкой!» Каково?
Мама пожала плечами:
– Правильно.