– Но он уже о ней и без меня знает, – возразил Юн Гуань. – Бог велел показать ему метку, как я могу отказать?
– По-моему, он ничего не велел, – нахмурилась Шу Э.
– Ты просто не расслышала, – возразил Вечный судия.
Шу Э вздохнула и закрыла лицо ладонью. И угораздило же иметь такого начальника! Она вытянула руку вперёд, из её ладони проросла тень, завилась папоротниковыми спиралями и образовала узорчатый диск.
– Это… это зеркало? – поразился Ху Фэйцинь. – Небесное зеркало?
Выглядело оно именно так, но Шу Э покачала головой:
– Это Зеркало теней. В нём отражаются проклятия. Метка ведь тоже своеобразное проклятие, хоть и не причиняет вреда тому, на кого она нанесена, – скорее, тому, кто нанёс. Связь очень прочна, её не разорвать даже смертью. А теперь она ещё скреплена и ритуалом Девяти клятв.
Ху Фэйцинь взглянул в Зеркало теней и отшатнулся. Призрачный лис над его головой выглядел очень свирепо и вглядывался пустыми глазницами в невидимого врага, посмевшего посягнуть на чужое. Одна когтистая лапа его закрывала нижнюю половину лица Ху Фэйциня, другая была сверху, точно держала над его головой невидимую корону.
– Можешь считать, что пришёл сюда не зря, – миролюбиво сказал Юн Гуань. – Ты бы никогда её не увидел, даже в зеркале Чжэньли.
[233] Законы трёх миров
– Пожалуй, – сказал Юн Гуань раздумчиво, – я мог бы позволить тебе встретиться с сестрой. Я знаю, ты бы отдал всё на свете, чтобы вернуть её. Я хочу поощрить твою верность. Ты встретишься с ней, Цинь-цзы. Ты даже можешь попробовать забрать её отсюда, я не стану вмешиваться. Но всё же, – добавил он, заметив, как загорелись глаза Ху Фэйциня, – этого никогда не произойдёт. Шу Э, проводи его к Шэнь-цзы.
– Вы уверены? – спросила Шу Э, пристально глядя на Вечного судию.
– Уверен, – улыбнулся Юн Гуань.
Шу Э опять вздохнула и дёрнула Ху Фэйциня за рукав:
– Идём, сяньшэн.
– Почему он так её назвал? Это… имя цзецзе в посмертии? – выдавил Ху Фэйцинь.
– А? – удивилась Шу Э. – Какое ещё имя в посмертии? Это простая вежливость: фамилий у императорских детей нет, а только по имени называть не подобает, так? Тебя вряд ли порадовало бы, если бы Владыка назвал тебя Тайцзы, верно? Шэнь-мэй[7], я думаю, тоже не обрадовалась бы, если бы владыка продолжал звать её хоу.
– Шэнь-мэй? – вскинулся Ху Фэйцинь. Ему показалось, что это фамильярное обращение, недостойное Второй принцессы.
Шу Э засмеялась, ничего не объясняя. Она вспомнила реакцию Хуашэнь-хоу, когда она назвала её так. Небесное зрение Второй принцессы позволяло ей видеть самую суть вещей, и она, разглядев истинный возраст Шу Э, пробормотала: «С такой разницей в возрасте уж скорее прабабка, чем шицзе».
Шу Э повела Ху Фэйциня