Иден чувствовала, что теперь они были достаточно откровенны друг с другом и пришло время спросить и про беспокоящий ее портрет, и про намеки, которые делала миссис Уэлш.
– Миссис Уэлш, почему у вас висит мой портрет? И почему вы считаете, что я здесь не без причины? Я приехала потому, что в моей жизни неожиданно совпало много разных событий. Ничего такого я не планировала.
– О, нет, конечно, это не было запланировано… лично тобой. Но мы, глупые маленькие человечки, не многое можем планировать в своей жизни. Может быть, ты пока этого не осознаешь. Тебе было предначертано приехать, и вот ты здесь. Все просто. Тебе не о чем волноваться. Что касается портрета, то позволь мне объяснить…
Ее прервал громкий стук в дверь, и, извинившись, миссис Уэлш пошла открывать. На пороге стоял мистер Хенуэй, пожилой мужчина из дома дальше по улице – в последнее время его жена тяжело болела.
– Миссис Уэлш, пожалуйста, помогите Салли. У нее опять эта болячка. Она такая немощная, а болезнь возвращается снова и снова. Вчера врач выписал ей лекарство и отправил домой, но ничего не помогает. Она бледная и вся в поту, я с ума схожу от волнения.
– Конечно, Дэвид, – спокойно проговорила миссис Уэлш, успокаивая его своим безмятежным тоном. – Я видела Салли утром, так что я в курсе. Сейчас смешаю лекарство и принесу. Иди домой, а я скоро зайду к вам.
Горячо ее поблагодарив, мистер Хенуэй поспешил домой.
– Пойдем, милая. Про портрет я расскажу позже. Долг зовет. А ты можешь кое-чему поучиться прямо сейчас. – Она прошла в кухню, и Иден последовала за ней.
Кухня миссис Уэлш была как из сказки. Вязанки сушеных трав свисали с потолка; в крошечной, выложенной белой и голубой плиткой маленькой печке потрескивал огонь; на полках вдоль стен выстроилась батарея стеклянных банок. В одних хранились сушеные цветы, в других – корни, в третьих – скорлупки, а содержимое некоторых подозрительно напоминало дохлых жуков. Посреди кухни стоял чисто вымытый сколоченный из деревянных досок стол, а в углу – торфяной домашний очаг с двумя конфорками и двумя духовками. Атмосфера была уютной, располагающей и одновременно загадочной.
Не теряя ни минуты, миссис Уэлш встала на приставную ступеньку и взяла с полки несколько разных банок. На плиту она поставила котелок с водой, а ингредиенты смешала в большой миске.
Она высыпала несколько семян в большую ступку и, орудуя пестиком, обратилась к Иден:
– Вот так надо толочь, милая. Буду признательна, если ты сама измельчишь семена в порошок.
Иден обхватила большой, прохладный на ощупь каменный пестик и сильным движением от самого плеча принялась давить жесткие коробочки с семенами внутри. Вдруг она ощутила странное покалывание во всем теле, словно крохотные льдинки, а может искорки солнечного света, пронизали