Потом фермер с безопасного расстояния принялся наблюдать, как Кэсерил будет стаскивать одежду с окаменевшего тела и конечностей. Труп оказался гораздо более раздутым, чем показалось на первый взгляд, и, когда Кэсерил стягивал с него расшитое исподнее, распухшее брюхо мертвеца освободилось от скопившихся газов, что было страшновато. Хотя вряд ли из тела изошла какая-нибудь зараза, а вонь… что ж, вонь можно и потерпеть. Вот если до темноты труп не сжечь, он может лопнуть, и тогда Бог знает, что из него выйдет или, напротив, в него войдет! Кэсерил быстро свернул в узел снятую одежду, не трогая башмаков, которые оказались чересчур маленькими. После этого они вместе с фермером водрузили труп на костер.
Когда все было готово, Кэсерил упал на колени, прикрыл глаза и принялся молиться. Не зная, который из Богов забрал душу усопшего (хотя, хорошенько подумав, он мог бы и догадаться), он, стараясь говорить ясно и четко, обратился по очереди к каждому из пяти членов Святого Семейства. Обращаясь к Богам, ты обязан предлагать им лучшее из того, чем располагаешь, хотя это лучшее подчас – всего лишь слова.
– Молю о милости от тебя, Отец, и от тебя, Мать; от тебя Брат, и от тебя, Сестра! И от тебя милости прошу, Бастард. Пятикратной милости, о Высшие Сущности, просим мы от вас!
Какие бы грехи ни совершил усопший, он заплатил за них. Милости просим, Высшие Сущности! Не справедливости! Нет, только не справедливости! Мы были бы последними идиотами, если бы взывали к справедливости!
Закончив с молитвой, Кэсерил не без труда поднялся на ноги и осмотрелся. Потом, что было вполне благоразумно, поднял трупики вороны и крысы и положил возле покойника, в ногах и возле головы.
Похоже, Боги сегодня были к нему благосклонны. Что-то еще ждет его впереди?
Столб маслянистого дыма поднялся над бывшей мельницей, когда Кэсерил вышел на дорогу, ведущую в сторону Валенды. За спиной у него болтался сверток с одеждами мертвеца. Хотя они были много чище и опрятнее того, во что он был одет, Кэсерил решил не надевать их, пока с ними не поработает прачка. Правда, придется расстаться с парой медных монет (он быстро сосчитал в уме непредвиденные расходы), но услуги прачки того стоят.
Прошлую ночь он спал в сарае, на соломе. Продрог до костей. Ужином ему была половина буханки черствого хлеба; вторая половина пошла на завтрак. От порта Загосур, что на побережье Ибры, до столицы Баосии, центральной провинции Шалиона, было около трехсот миль. Да, Кэсерил рассчитал время, но одно дело рассчитать, другое – идти! Приют храма Материнского Милосердия в Загосуре оказывал помощь всем несчастным, кого жизнь выбросила за борт, а еще и тем, кто был выброшен на берег морем. Кошелек с вспомоществованием, врученный ему служкой храма, отощал еще до того, как он добрался до цели своего путешествия. Впрочем, идти оставалось недолго. Один день, а может, и меньше. И если у Кэсерила достанет сил переступать ногами, уже скоро он доберется до своего убежища и заползет в него.
Когда Кэсерил выходил из Загосура, голову его распирали планы: как он попросит