– Здравствуй, Настя. Рад увидеть тебя.
Во времена «афганского сидения» квартиру Германа переоборудовали в наблюдательный пост, в рубеж обороны. Парни прозвали хату «блиндаж». Здесь вместе с караульными околачивались разные бездельники – бухали и оттягивались как могли. Заруливал и Саня Флёров. Герман запомнил его пьяную историю, как Настёна написала ему в Афган, что полюбила другого и ждать не будет: прости-прощай. Рыча и ворочая широченными плечищами, Саня показывал, как он схватил фотку Настёны, поставил на валун и в ярости расстрелял её из ручного пулемёта. Всё было кр-руто и з-зверско.
Флёров оказался дома не один, хотя Герман условился, что разговор будет без свидетелей. В небольшой гостиной Флёровых в кресле-каталке сидел Демьян Гуртьев. Он жил на одной площадке с Саней и, конечно, был первым другом. На кухню каталка не влезала, поэтому Саня с Демьяном выпивали в гостиной (Настёна понимала и терпела). Третьим в их компании был Лёха Бакалым, вечный киномеханик и телемастер «Коминтерна».
– У меня от друзей секретов нет, Немец, – с осуждением сказал Саня. – Хочешь перетереть – давай при них. Мы хоть инвалиды, но не дураки.
– А Бакалым-то с чего инвалид? – усаживаясь, спросил Герман.
– Нормально живу, Немец, – улыбнулся Лёха.
– Года три назад его какие-то суки отмудохали, битой по балде дали. Он оглох. Я ему «афганскую» инвалидность оформлял. Это же геморрой.
– Он ведь не в Афгане ранен, – осторожно заметил Герман.
– Ну и что? – агрессивно спросил Саня. – Он всё равно «афганец»!
– Да я освоился, Немец, немножко-то слышу, – невпопад сказал Лёха.
– Тебя щемит, что ли, Немец, если Бакалыму военную пенсию выпишут? – вскинулся Гуртьев. – Ожлобели, бля, с руками-то, с ногами!
Демьян был настоящей «голубой молнией» – служил в дивизии ВДВ, на базе в Лашкаргахе. Весной 1982-го его батальон загрузили на вертолёты с закрашенными звёздами и номерами, и утробистые «папуасы» (так называли модификацию Ми-8 ППА) понесли десант на душманский укрепрайон Рабати-джали. Командиры поставили задачу: сжечь тюки с опиумом и захватить ящики с турецкими ПЗРК «Стрела». Но повоевать в тот раз Демьян не успел: угодил под гранату. Ему перебило позвоночник.
– Демьян, не бурей, – сказал Герман. – Я вообще у вас по делу.
– Ну, валяй.
В комнату вошла Настёна; на журнальный столик рядом с водкой и рюмками она молча поставила тарелки с нарезанной колбасой и огурцами.
– Саня сказал, что вы хотите купить фирму по перетяжке мебели, да? Вам нужен кредит, а Щебетовский не даёт. У меня предложение, парни.
И Герман объяснил. У него появится большой объём криминальной налички. Он занесёт бабло Флёрову. Флёров и парни от себя самих переведут эту наличку рублями или валютой на счета банковских карт, которые укажет Немец. Двадцать пять процентов возьмут себе. Вот и всё.
– Какая сумма? – спросил Демьян и налил