Его улыбка стала шире.
– Он сказал мне, что она красива.
Я опустилась на скамейку между двумя колоннами, Майра устроилась у моих ног, насторожив уши. Гектор сел рядом со мной.
– У вас родится сын.
– В самом деле? Он так сказал?
– Да.
В голос брата закралось сомнение.
– Но родиться может и дочь.
Видимо, мой план был обречен. Сказанному мной, даже если я заверяла, что первым эти слова произнес кто-то другой, никто не верил. Однако, не желая сдаваться, я добавила:
– Не все из рассказанного им было радостным. Также Гелен поведал мне, что ты умрешь молодым. – Мои губы задрожали. – В битве против греков.
Гектор долго смотрел на меня.
– У меня было предчувствие, что я умру молодым, но теперь мне кажется, что мне предначертано состариться.
Люди настолько не верили мне, что выбирали ровно противоположное сказанному!
– Гелен напугал меня, – я попыталась добиться хоть чего-то. – Если начнется война, пожалуйста, пообещай быть осторожнее и не рисковать собой, когда удача окажется не на нашей стороне. Андромаха захочет сохранить своего мужа!
– Вот уж надеюсь! – Он рассмеялся. – Но она еще не вышла за меня замуж. В конце концов, я люблю поесть и не слишком аккуратен за столом. Она может счесть меня омерзительным.
– Ни за что на свете!
Он тряхнул головой, словно приходя в себя.
– Ты просишь меня быть трусом? Нет. Но войны не будет. Внимательнее выбирай, чему из сказанного твоим близнецом стоит верить, – с этими словами Гектор поцеловал меня в лоб и поднялся на ноги.
Я не хотела, чтобы он уходил.
– Ты слышал когда-нибудь о человеке по имени Парис? – Гектор много путешествовал, он добрался до самой Мигдонии во Фракии. Он многое знал о мире.
Гектор снова сел, и на этот раз голос его был напряженным.
– Он был нашим братом.
Был?
Брат, о котором я никогда ничего не слышала?
– Откуда ты знаешь его имя?
Я снова солгала:
– Гелен упоминал его, но толком ничего не объяснил.
– Интересно, как он узнал, – Гектор погладил Майру по загривку. – Когда все произошло, я был слишком мал, но с возрастом до меня дошли слухи. Наконец я решился спросить об этом мать. Ты когда-нибудь видела ее страдающей?
Я качнула головой. Только в будущем.
– Парис родился через три года после меня. Провидец предупредил, что этот ребенок разрушит Трою, когда вырастет, и сказал, что нашим родителям лучше его убить.
Я невольно прижала руку к груди и почувствовала, как часто бьется мое сердце.
– Они поверили, – Гектор поднял глаза к потолку, на котором были изображены лебеди Афродиты на фоне голубого неба, – но не смогли заставить себя сделать это и велели своему главному пастуху убить мальчика. Он забрал ребенка, а затем принес им его язык. Мама рассказала мне, что оплакивала его целый год.
Я нервно сглотнула.
– Нет! Мать и отец ни за что не пошли бы на такое!
Гектор