Рене сидел за большим деревянным столом, заваленным бумагами, и, глядя в отчеты, что-то набирал с клавиатуры. На стене за его спиной висела старая, рассохшаяся гитара. Крест-накрест с ней расположился АК-74 со спиленными номерами. В углу под стеклом возвышался потертый экзоскелет. Такие модели сняли с производства еще семь лет назад.
Березов нерешительно кашлянул. Исполнительный директор моргнул и, подняв голову на звук, прищурился. На первый взгляд ему было за сорок. Может быть, даже ближе к пятидесяти. Коротко подстриженные волосы на голове были черными, но в них уже виднелись первые признаки седины. Одет он был в черный деловой костюм с небрежно завязанным галстуком.
Взгляд Декарта скользнул по сталкерам, и Рене улыбнулся.
– Привет, ребята, – кивнул он и, приподнявшись, протянул руку через стол.
Обменявшись с подчиненными рукопожатиями, он снова опустился в кресло и, шумно выдохнув, перевернул несколько документов текстом вниз.
– Эхо, Гольф, рад, что с вами все в порядке. Удалось что-нибудь сегодня раздобыть?
Настоящее имя Рене знали немногие. Нестеров в это число не входил. Из всех людей, с кем он общался, по-видимому, были только телохранители и ближайшие друзья шефа – Альфа, Чарли, Фокстрот и Сигма. Они же на любые расспросы отвечали молчанием.
– Да, конечно, – кивнул Роман и, поставив рюкзак на пол, щелкнул застежками.
– Ладно, Вань, иди отдыхай пока. По поводу твоего отчета все обсудим завтра. Мне нужно будет уточнить у тебя некоторые детали.
Березов кивнул и, обменявшись рукопожатиями с Нестеровым и Свистуновым, вышел из кабинета.
Рене был сталкером. Причем, по мнению многих, Сталкером с большой буквы. Он был одним из первых, кто отправился в Старую Аномальную Зону и излазил ее вдоль и поперек. Он был в числе первых, кто оказался в Припяти и обследовал каждый уголок мертвого города. Он знал ту Зону как свои пять, а после знакомства с одной аномалией – четыре пальца. Он находил артефакты, о которых никогда до этого не слышали, и убивал мутантов, которых многие впервые видели, лишь когда те смыкали клыки на их шее.
Он был одним из последних осколков того безвозвратно ушедшего сталкерского романтизма, когда, отбившись от мутантов, опускаешься у костра, выпиваешь спирта и слушаешь байки других, таких же, как и ты, авантюристов или тихонько бренчишь на рассохшейся гитаре.
Он был одним из немногих представителей «старой школы», кто пережил превращение сталкерства в бизнес, когда у каждой корпорации появились свои собственные ходоки, по Аномальным Зонам во всем мире загрохотали маленькие наемнические войны, а артефакты стало возможно купить и продать не только по связям на черном рынке, а просто зайдя в Интернет.
– Вот посмотрите, – проговорил Роман, доставая металлический контейнер. – Вытащил сегодня из старого доповского вертолета. Пришлось полазить через «плеши», чтобы до него добраться.
Рене быстро глянул на Нестерова и уважительно