И сейчас не смогу, хотя очень хочется. Подойти бы к этому парню, прижаться всем телом… потрогать, погладить, попробовать на вкус. Но я опускаю глаза и прикусываю губу. Не смогу, от себя даже в другом мире не убежишь. Жалеть потом буду, локти кусать, да что там, уже жалею. А первый шаг сделать не в силах.
– Тебе как-то помочь? – парень не спешит уходить в свою комнату, а я бессмысленно топчусь на месте. Ну правильно, он вообще видит тупенькую девочку-служанку. Удивилась бы, если б такой мужчина чего-то захотел от меня.
– Да не нужно, – вздыхаю. – С мытьём я и сама справилась. И на конюшню как-нибудь дорогу найду.
– Почему на конюшню?
– Живу я там.
Он хмыкает, запускает пятерню в волосы. Только сейчас замечаю: распустил свой хвост. Густые чёрные волосы едва достают до плеч. А-а-а, держите меня семеро, как я хочу их потрогать!
– Все равно я бы проводил…
– Зачем? Тут меня никто не тронет. А попробует – я орать буду.
Он вздыхает и вертит в руках чашку. Я вдруг вспоминаю, что он тоже ещё очень молод, совсем мальчишка. Да я ему в бабушки гожусь!
– Асур, а я красивая? – неожиданно вырывается у меня. – Ну… я могу кому-то понравиться?
Зачем спросила, дура? А ещё говоришь, что с мозгами все в порядке.
Темные глаза вспыхивают радостью, он вдруг улыбается мягко и даже нежно:
– Красивая. Глаза как река. Утонуть можно.
Я хихикаю. Какой избитый комплимент – для Людмилы Евгеньевны. Сколько я таких за свою жизнь слышала? А для хозяйской девки Миланы, должно быть, первый в ее убогой жизни. Хотя кто знает, кто знает.
Я делаю пару шагов по коридору. Он тоже. Встречаемся – так близко и так далеко. Разглядываю его уже не таясь. Черт, ну вот что у него в голове?
– А я красивый? – неожиданно спрашивает он – ещё больше щурясь и совсем без улыбки. – Я могу нравиться?
– Красивый, – шепотом отвечаю я. – Ты мужчина. Такой… настоящий.
– Обычный же, – зачем-то говорит он мне. Явно рисуется. Ни за что не поверю, что у него проблемы с женщинами. – Никто мне не говорил, что я красивый.
– Я не никто, – осторожно кладу ладонь ему на гладкую щеку – кайфуя от своей смелости и осязания молодой кожи. – Я другая.
Сомнительное утверждение, и в то же время очень истинное. Наверное, он невесть что подумает… засмеётся… Но он ловит мою кисть, осторожно ее разворачивает и целует костяшки пальцев. Молчит. Смотрит. Я вздыхаю и облизываю губы. Что дальше? Первой его целовать? А, была на была! Он завтра уедет навсегда, больше никогда не встретимся. Тянусь к его лицу…
Снова встречаемся на полпути – ах, какой мужчина! Был бы он в моем мире и мой ровесник – я бы