И я таки написал свою книгу. Мне было двадцать три года, книга называлась «Спектр сознания» (The Spectrum of Consciousness). К счастью, она вызвала восторженные отзывы. Во многом именно положительная реакция придала мне сил двигаться дальше. В последующие пять лет я мыл посуду, работал помощником официанта, в бакалейном магазине и написал еще пять книг[18]. К тому времени я практиковал медитацию в традиции дзен-буддизма почти десять лет; книги имели большой успех, и я был абсолютно доволен. Девять лет я был счастливо женат, а потом – счастливо разведен (мы до сих пор остаемся хорошими друзьями).
В 1981 году я переехал в Кембридж в попытке спасти журнал ReVISION[19], который за три года до этого мы основали вместе с Джеком Криттенденом. ReVISION был примечателен во многих отношениях, в первую очередь благодаря организаторской энергии и проницательности Джека. В эпоху, когда кросскультурная философия и междисциплинарные исследования, как правило, игнорировались, он стал чем-то вроде маяка для тех ученых и интеллектуалов, кто интересовался сравнительными исследованиями Востока и Запада и работами, находящимися на стыке науки и религии. Например, мы первыми опубликовали обстоятельные работы по голографической парадигме, написанные Карлом Прибрамом, Дэвидом Бомом, Фритьофом Капрой[20] и другими. Позже я опубликовал эти статьи в сборнике под названием The Holographic Paradigm: Exploring the Leading Edge of Science.
Верится с трудом, но журналом занимались всего два человека. Я, живя в Линкольне, отвечал за общую редактуру, а Джек, обитавший в Кембридже, занимался всем остальным: корректурой, набором, версткой, печатью, рассылкой. Наконец он принял на работу в отдел подписки девушку, невероятно умную (и невероятно красивую), и очень скоро женился на «отделе подписки», а «отдел подписки» вскоре забеременел. Джеку пришлось оставить ReVISION, чтобы подыскать себе настоящую работу, а я отправился в Кембридж, чтобы выяснить, можно ли спасти журнал.
В Кембридже я наконец-то лично познакомился с Сэмом. Мы сразу стали друзьями. Плотного телосложения, бородатый, гений бизнеса с крупномасштабным мышлением, Сэм больше всего напоминал мне огромного плюшевого медведя. Он приехал, чтобы разведать возможности переноса издательства Shambhala в Бостон, – в конце концов так он и поступил.
Прожив год в Кембридже, я понял: с меня хватит. Друзья считали, что мне понравится Кембридж, ведь там интеллигентная среда; но мне она показалась не столько интеллигентной, сколько занудной.