На грани времен. Ирина Юльевна Енц

сможем. Только вот…, – я замолчала, думая, как вернее высказать свои мысли. Наконец, приняв решение, продолжила. – Опасаюсь, матушка Феодосья, что тот, кто это все создал, сразу и почувствует наше вмешательство. А мы, пока не разобрались кто это такой, да какой силой обладает, можем сами себя выдать. Ведь сумел этот незнамый без твоего ведома здесь черные дела творить. Значит силы у него есть на это. Думаю, пока нужно оставить все как есть, и понаблюдать за этим местом. А поможет нам в этом Лютый. – Я обратилась к волчку. – Правда, серый брат? Поможешь чужака обнаружить? – Волк обнажил немного клыки и зарычал.Я усмехнулась. – Погоди, погоди… рвать нам его пока непотребно. Наперво – разобраться надо бы, кто он такой есть, а уж потом и думу думать будем, что нам с ним делать, да как беду эдакую отвести.

      Волк, очень хорошо поняв мои слова, а даже, скорее всего, и мысли, развернулся, и, неспеша, потрусил к ближайшим зарослям ельника. Скрылся из вида под еловыми лапами, не шелохнув ни единой иголки.

      Глава 7

      Глеб только вышел из деревни, когда у него над головой прогрохотала винтами железная туша вертолета. Он задрал голову, провожая его взглядом. Вертолет пронесся над деревней, и скрылся за стеной леса по направлению районного поселка. Ну вот, и поисковая группа пожаловала. Значит, завтра нужно было ждать Ивашова с его командой. Почему-то, появление вертолета вызвало у него неясную тревогу. Хотя, это была, скорее, дань привычке, укоренившейся за годы, проведенные в армии. В то время, вертолет для него служил, как символом спасения, так и символом смерти. Он подбодрил себя, отгоняя беспокойные мысли. Сейчас здесь мирное время, и не стоило возвращаться к прошлому. Сейчас все по-другому. И вертолет – это просто вертолет, он перевозит грузы и людей, не более того. К тому же, это был не боевой вертолет, а обычный, гражданский. Но в глубине его сознания, все же, мелкой занозой заворочалось беспокойство. Он, по всегдашней своей привычке никогда и ничего не оставлять без «разбора полетов», пока не докопается до самой сути, до самой причины возникновения тех или иных эмоций, попытался понять, что его встревожило. Скорее всего, сложившееся за последние годы ощущение определенной закрытости и относительного покоя, которые он так усиленно искал в родных местах после того, как ушел в отставку, несколько притупило те инстинкты и навыки, которые он приобрел в армии. Словно раненый зверь, которому требовалось зализать свои раны, он забился в эту глушь, стараясь забыть, и навсегда вычеркнуть из жизни то прошлое, от воспоминания о котором, он до сих пор просыпался посреди ночи в холодном поту. Глеб усмехнулся сравнению себя с «раненым зверем». Да, наверное, тогда так и было. Но прожив несколько лет среди обычных простых людей в деревне, стоявшей в крепи лесов, он постепенно успокоился, пришел, что называется, в норму, и уже все реже и реже ему по ночам снились кошмары и лица его погибших друзей. И вот теперь, пролетевший вертолет, что-то такое-эдакое зацепил в его памяти, пытаясь вытащить наружу из позабытых глубин