А вот что представляло реальную опасность, это мерзкие, противные раки! Пивохлёбов на них, сволочей клешнястых, нет! Эти твари, как понятно, нападали в прибрежной полосе и заимели, помимо совершенно неприличных размеров до двух метров! Бесит, пакость такая! Да, так вот, обзавелись какими-то фантастическими по силе мерзкими клешнями. Я в упор не верил, пока Петрович не извлёк из недр Хариуса обрывок… якорной цепи! Здоровенный, прочный, с просто раздавленным звеном! А там сталь – ого какая!
– Петрович, так корабли плавают-то? – немного удивился я, разглядывая разрубленное звено. – Этим тварям обшивку прорезать – раз плюнуть!
– Не пи…ди, – отмахнулся Петрович. – Не раз плюнуть, эти х…илы клешнястые за…буться обшивку клешнить! Но могут, только они, пидоры такие, тупые. Хоть и здоровые, б…дь!
В общем, выходил такой расклад, что, например, если что-то в клешню не помещается – сволочной рак это и не клешнит. Потыкать-поскрести, угол поменять – ему мозгов не хватает. Чуть ли не тупее стали, чем были до мутаций, в общем. Не говоря о том, что плавать эти здоровенные паразиты не умеют, донные во всех смыслах, даже плавник на хвосте своём противном потеряли. Шмыгают по дну, клешнят, до чего доберуться. Опасны только на мелководье, но там реально опасны.
Тут мимо пробегающий по каким-то своим делам Дмитрич (а беседа с Петровичем была не в техничке, а на палубе, меня матершинник вывел и тыкал в реку, сопровождая жестами пояснительные матюги), приостановился, взял курс на нас и бегло (и без мата!) рассказал, что эти самые раки – весьма вкусные и питательные мерзости. Вот сам путь их и жрёт, блин!
– А главное, Георгий, они очень интересны тем, что не едят уничтоженную добычу! – сообщил Дмитрич.
– Это как?! – уже совсем удивился я.
– Я не совсем правильно выразился, Георгий, – признал этот сказочник. – Они не едят добычу непосредственно сразу. Нечем.
После чего рассказал такую (не слишком интересную, потому что раки сволочные, но занятную, в плане мутационно-эволюционных путей) историю. Раки эти напрочь лишились головного рта, как класса. Обзавелись взамен хлебальником-сосальником в заднице, на конце своей гадкой шейки. И жрут они задницей всякий планктон и мелкую донную живность. Но они здоровые, их немало, и сдохли бы они все, изведя мелочёвку. Так вот, выходит, что они охотятся на “подкорм”. Трупы их жертв падают на дно, к этим трупам ни одна приличная (и неприлично-мутантская) рыба не сунется, потому что заклешнят. А сжирает заклешнённых донная живность, на обилии жратвы плодятся, ну и обеспечивают клешнястых пропитанием.
– Хотя, подозреваю,