– Не будешь слушаться, быстро поймешь, что твое место у параши. Усек, деточка? – проговорил Дикий, оскалившись. Он упорно косил под крутого и, наверное, в их компании таковым был, но я успел увидеть мелькнувший в глазах парня страх. Мы оба знали, что сильным он может быть только по меркам таких слабаков, как в группах «У».
– Хочешь, чтобы с тобой советовались? – спросил я, перехватывая инициативу. – Почему нет. Скажи, Дикий, как перевестись из класса «У» в более сильные. Не в «А», так хотя бы в «Б» или «Г».
– Что, в герои захотелось? – удивленно переспросил Дикий. – Нет, деточка. Вы все здесь уроды, как и мы. Худшие из лучших, и вам ничего не светит. Это только первая пятерка борется за место под солнцем, с нашего конца до них даже не доплюнуть.
– Еще раз назовешь меня деточкой, я тебе этот чай за шиворот вылью. Хоть он и вкусный, но очень сладкий, отстирываться неделю будешь. Даже если меня здесь положишь. И позора не оберешься, – усмехнувшись, сказал я и, когда старший подался вперед, демонстративно поднял стакан.
– А ты суров, де… парень, – хмыкнул Дикий, явно не сомневающийся в моей способности исполнить угрозу. – Да только посмотрим, сколько ты таким грозным будешь ходить. Пока живи… до завтра.
Старшаки поднялись со своих мест, поглядывая куда-то мне за спину, и, когда отошли на десяток шагов, я позволил себе обернуться. Так и есть, возле раздачи стояло несколько преподавателей, а за ними тянулась целая вереница нерадивых учащихся последних букв алфавита, не догадавшихся самостоятельно выйти к ужину.
– Это было опасно, – заметил Леха, выдохнув. – Они бы нас в блин раскатали.
– Они еще попробуют. Не эти, так другие. Ночь в любом случае будет веселой, – ответил я, посмотрев на одногруппников. – Надо выяснить расписание. Преподаватели на собрании его не озвучили, и на бараке я его не видел, но это не значит, что его нет. Просто на нас клали с большой колокольни.
– Если бы ты со старшаками не сцепился, ничего бы не было, и нам бы все так рассказали, – заявил худой, чуть ли не тощее меня, парень со светлыми, серого мышиного цвета, короткими волосами.
– Ну так походите и выясните. Отбой будет не раньше чем через час, а мне надо вернуться в комнату, пока нам подлянку там не устроили, – сообщил я, поднимаясь со своего места и двигаясь прямо к мужчине в опрятном, хоть и потертом гражданском кителе. Уже не военная форма, но еще и не деловой костюм.
Судя по большим фиолетовым мешкам под глазами и худому лицу, преподаватель на полставки. Или просто не слишком усердный работник, на что намекал застоявшийся запах алкоголя. Ну а чего я ожидал от учителей для худшей группы?
– Господин преподаватель, разрешите обратиться? – вытянувшись по струнке, спросил я.
– Разрешаю, – мельком оценив меня, ответил мужчина. –