– Милая, ты никогда не задумывалась, что могла бы чаще ходить на свидания, если б у двери росло что-то кроме кактусов?
– Мам, это совет по садоводству или по отношениям?
– Тебе стоит завести что-нибудь вроде сиреневой гауры [22]. Или, может, гауру Линдхеймера – ну, ты знаешь, такую беленькую… Хотя бы несколько горшочков.
– Чтобы я смогла найти человека, у которого есть такой же горшок, и сказать: «Ах, ты моя половинка»? – Джейн изобразила обморок и направилась на кухню доделывать сэндвичи с жареной курицей и авокадо.
– Милая, какая же ты дерзкая… Это тоже отпугивает мужчин.
Джейн нареза́ла бутерброды треугольниками.
– Гаура – это с тонкими стебельками? Которая растет у тебя по всему саду?
– А, ты заметила!
– Тогда нет, спасибо. Какая-то слишком… дамская.
– Дамская? А что плохого, чтобы в наше время побыть немного женственной? – поинтересовалась Мари, критически оглядывая гостиную.
– Для тебя – ничего. Просто не в моем стиле.
Джейн подошла к матери с тарелкой сэндвичей и деревянной салатницей, протянула ей салат и провела на веранду с видом на водохранилище. Стол был накрыт белой скатертью, украшенной плоскими свечками и увядшими лепестками роз.
Они сели за стол. Мари провела пальцами по лепесткам.
– Кажется, ты сказала, что «дамское» – не в твоем стиле?
Джейн улыбнулась, запихивая кусочки авокадо обратно в свой сэндвич.
– Мне просто нравится тебя дразнить. Выпей чая со льдом.
Мари заправила салат латук маслом и аккуратно подцепила вилкой.
– Стили сказала, ты встречаешься со Скоттом…
– Мама, не «встречаюсь», а встретилась. Мы все с ним встретились.
– Погоди минутку. В последний раз, когда я знакомила тебя с учителем-венесуэльцем – он был такой милашка, – ты заявила, что лучше поболтать час по телефону со Скоттом Хьюстоном, чем провести еще пять минут с этим эль профессором. Я очень хорошо помню.
Джейн посмотрела на мать:
– Дай-ка я принесу клубнику.
– А теперь этот Хьюстон здесь, в Лос-Анджелесе! – крикнула ей вслед Мари.
– И что? – Джейн принесла поднос с вазочками ягод и кувшинчиком сливок.
– А то! Я растила тебя не затем, чтобы ты превратилась в пятичасовую рыбу. – Мари уставилась на Джейн «суровым» взглядом, который сопровождался изогнутой бровью и вздернутым подбородком. – Ты же помнишь, что пятичасовая…
– Да-да. Рыба, которая весь день провалялась на рынке. Никто не хочет покупать несвежую рыбу и так далее. Я же говорила: мне не нравится такое сравнение женщин с товаром. Просто дурость. Я не морепродукт. И я не валяюсь на прилавке.
– Ты торчишь здесь как на посту, Джейн! Почти каждый вечер, все выходные. Ты здесь прячешься, а я даже не знаю, что за воспоминания тебя гложут – о какой-нибудь братской могиле