– Мусичка, что ты ела? Чеснок ела? А лук? Нет? А острое или жирное?
– Ничего я не ела. Только ту запеканку, которую ты сделал! – начинала сердиться жена.
– Вспомни, может, ты колбасы съела? А кофе пила?
– Нет! Все, хватит. Проголодается – поест, что ты панику поднимаешь?
– Надо разобраться, из-за чего он плачет. Если из-за молока – это одно, а если у него живот болит, то надо к врачу ехать.
– Я таблетку от головы выпила, – призналась жена, – две сразу…
– Как ты могла? – тихо сказал Александр Маркович. Выражение лица у него в этот момент было страшное. Он мог убить не задумываясь.
– У меня голова раскалывалась. Я терпела сколько могла, – начала оправдываться жена, – в конце концов, всего две таблетки, ничего такого… может, молоко горчит немного.
– Немного горчит? Голова у тебя болела?
Александр Маркович дико вращал глазами и наступал на жену. Она пятилась к окну, думая, что муж точно свихнулся от своего отцовства.
– Ты могла его отравить… ты не понимаешь… лекарства в период лактации… это очень опасно… это ты опасна… для Гоши… – Александр Маркович продолжал наступать. Жена зажмурилась, готовая ко всему.
Из транса Александра Марковича вывел Гоша, который до этого тихо подхныкивал и вдруг разразился резким, громким криком. Жена схватила сына и приложила его к груди. К счастью, Гоша взял грудь и начал сосать.
– Прости меня, – тихо сказал Александр Маркович, – я совсем с ума сошел.
Жена хотела сказать что-нибудь едкое в ответ, но благоразумно промолчала. Она больше не была его любимой женщиной. Она была матерью его обожаемого сына.
Вечером, когда Гоша был уложен, Александр Маркович принес жене чашку чая в постель, чего не делал после рождения сына.
– Спасибо, – сказала жена. Она была тронута.
– Мусичка, прости меня, – сказал он.
– Ничего. Тебе поспать нужно. Это от недосыпа.
– Да, конечно.
– Спи, я встану к Гоше ночью, – великодушно предложила жена. Вставать ей совсем не хотелось, но она понимала, что мужу нужна передышка, иначе в следующий раз он ее точно убьет из-за какой-нибудь мелочи. – Ты только разбуди меня, если я не услышу.
– Ты? Встанешь? Зачем? – испугался Александр Маркович. – Не надо, я сам. Спи. Тебе нужно высыпаться, чтобы молоко было.
Неизвестно, чего больше боялся Александр Маркович – того, что у жены молоко пропадет, или того, что он потеряет контроль над ситуацией хотя бы на несколько часов. На жену надежды не было. Она обладала на удивление здоровой психикой и на сон не жаловалась. Легко и быстро засыпала, глубоко спала, вставала выспавшаяся. Не слышала шума улицы, криков соседей. Могла спать при свете и незадернутых шторах. Александр Маркович просыпался, стоило Гоше пошевелиться под пеленкой. Жена просыпалась, когда Гоша начинал плакать. Но эта особенность имела и оборотную сторону. Александр Маркович с хроническим недосыпом мог работать, соображать и не кидался