– Атас, мужики!.. – закричал он, втискиваясь между ними. – Спокойно, Игорёха, спокойно, – тараторил он, обнимая Игоря за талию и увлекая в сторону. – Все живы, Игорёха, Красная армия победила, Гитлеру капут…
– Ну-ка, пусти!.. – пытаясь вырваться, рычал Игорь.
Гапонов стоял молча. Ванька подтаскивал Игоря к двери.
– Остынь, Игорёха, остынь, кому говорят, – твердил он. – Только мордобоя нам ещё не хватало… Пойди в коридор, успокойся. Мне самому надо с Яном поговорить. Иди, иди, ты уже всё сказал, а мы тебя внимательно выслушали…
Ванька дотащил обалдевшего Игоря до выхода, выпихнул его в блок и сразу захлопнул дверь. Игорь тотчас могуче пнул в неё. Ванька быстро отщёлкнул замок, приоткрыл дверь, выставил в коридор бороду и спросил:
– Долбанулся, что ли?.. – и снова захлопнул.
Приглаживая руками волосы, Ванька, не глядя ни на кого, прошёл в комнату. Гапонов всё так же молча сел на кровать. Из коридора не доносилось ни звука.
– Ну и срач у тебя, Ян, – сказал Ванька, неторопливо поднимая стул и усаживаясь на приличном от Гапонова расстоянии. – Давай поговорим, Ян, как мужик с мужиком. Генерозов, ты, наверное, пописать хочешь?
– Пусь здесь остаётся, – хмуро велел Гапонов.
Ванька заёрзал, доставая сигареты, и закурил.
– Чего с Каминским-то сцепился? – поинтересовался он.
Гапонов тоже медленно закурил.
– Кама на меня залупой пошёл, – спокойно пояснил он.
– И что дальше делать будешь? – осведомился Ванька, стряхивая пепел в ближайший стакан.
– Что хочу, то и буду, – веско ответил Гапонов.
– Не надо, Ян, доставать Каминского, – сердечно попросил Ванька. – Фигня ведь начнётся, сам знаешь.
– А чего мне этот дрищ сделать сможет? Рыпнется – по зубам отгребёт.
– Ты как пацан, честное слово, – поморщился Ванька. – Ну, своротишь ты ему скулу, так ведь выселят за драку.
– Кто выселит? Сам я себя, что ли, выселю?
– Ну, я тебя как друга прошу, – сдался Ванька. – Оставь его.
– А тебе-то чего?
– Он меня выручал, когда мне было хреново, и я за него заступлюсь.
– Да я ротив него ничего не имею, – пояснил Гапонов. – Ну, возбухнул раз от гонора – хер с ним. Он мне не мешает, пусь живёт.
– Так ты к Каравановой не лезь.
– А чем я его хуже? Он имеет, и я хочу. Она же лядь ощажная.
– Во-первых, она не блядь и блядью не была, – начал Ванька.
– Ага, – перебил Гапонов. – С половиной моего курса перекувыркнулась, и целочка, значит? И сам я её по пьяни прищемил, но дано.
– Видишь, это было давно, Ян, – устало возразил Ванька. – И про блядство её – на три четверти враньё. Кому не дала – тот и вонял с досады. А теперь у неё есть постоянный мужик – Каминский, и ты лучше не суйся.
– Токо что мне это Кама вкручивал, терь ты?
– А что мне прикажешь делать? – удивился Ванька. – Я живу вместе с ним, и это меня задевает! К тому же