– Мне кажется, что не все из того, что ты сказала, было игрой, – негромко сказала я. – Хочешь поговорить об этом?
Белла покачала головой. Подняв взгляд, она мягко мне улыбнулась, словно была старше не на два года, а на целую жизнь, но ей приятно такое беспокойство.
– Может, лучше расскажешь, почему ты стала вздрагивать от телефонного звонка? Хотя два дня назад сияла от каждого дурацкого сообщения? – проницательно спросила она.
Теперь был мой через избегать ответов на неудобные вопросы. Но в тот миг мне показалось, что если я не сделаю шаг вперед, то мы навсегда застынем в этих границах. Поковыряв носком обуви сухую землю, я все же взглянула на сестру в ответ.
– Помнишь того симпатичного парня, с благотворительного вечера?
– Конечно, нет, у меня склероз на все, что случилось в течение двух суток, – сыронизировала она. – Значит, дело с ним связано?
– Ага. В общем, оказалось, что он мой студент. Я преподаю у него в этом семестре.
– И?
– Так нельзя, – покачала я головой. – У нас жесткий этический кодекс, и никаких отношений между сотрудником университета и обучающимся быть просто не может.
Белла с интересом склонила голову к плечу.
– А что он думает по этому поводу? Ты уже с ним говорила?
– Нет, струсила, – повинилась я. – Я напишу ему, но честно, не вижу смысла. Все равно в этой ситуации нет вариантов.
– Поговори обязательно. И пойми, этика – это, конечно, важно. Но если у вас так быстро возникли какие-то теплые чувства, то варианты очень даже могут быть. Ты же не всегда будешь его преподавательницей, м?
– Поверить не могу, что ты стала оптимисткой.
– Поверить не могу, что ты остаешься пессимисткой, сестра!
Мы невольно рассмеялись, как будто на миг вернулась прежняя, позабытая легкость. Озорство подтолкнуло меня броситься вперед, отталкивая самодельную качель. Я раскачивала Беллу, она взлетала все выше и выше и заливалась хохотом. Веревка слева вдруг протестующе скрипнула, наполовину обрываясь, но сестра лишь соскользнула с ненадежной конструкции.
– Мда. Видимо, пора на диету, – цокнула она языком.
– Да брось, этой штуке сто лет в обед. А ты в прекрасной форме.
Белла неопределенно дернула плечом.
– Все равно скоро новый контракт и поездки, придется. Так что будем считать это ярким знаком судьбы.
Поправив свою одежду, мы вышли на тротуар, медленно бредя вдоль живущих своей жизнью дворов.
– Когда ты уезжаешь? – спросила я.
– В понедельник, – с некоторым сожалением откликнулась она. – Но я буду на связи, так что держи меня в курсе, поняла? И про родителей – хотя практически уверена, что там уже мир и покой. Но особенно – про этого своего паренька и ваши отношения.
– Белла, несуществующие отношения, –