С неба спускался полицейский флаер. Нацелив ствол небольшого орудия на охранника. Пораженные электрическим артрозом бронированные руки бросили копьё и поднялись вверх, навстречу бурлящему ветру и снежинкам вокруг флаера. Этой ночью там, наверху совсем охладели. Безымянная знакомица жалась ко мне и слегка дрожала. Я вернулся к охраннику и снял с него свою шляпу.
Внутри флаера было потеплей. Ее зовут Фрея – откуда я знаю это имя? Ей Богу, как будто попал в старое кино и решительно не хотел выбираться. Стрекотал флаер, как старый кинопроектор, потом – черно-белый шум. Я заснул?
В моей берлоге мы продолжили веселиться, как бывшие любовники, которые встретились спустя много лет, когда былые обиды истерлись.За окном была особо сильная непогода, усиленные стекла пружинили под порывами ветра и струями дождя, усиленные ледышками, бьющими в стекло точно водяные змеи. Фрея спала – как положено киногероине, обворожительна. Никаких там храпов и слюны на подушку.
Я уже был изрядно пьян, в углу выделилась и зачернела широкоплечая фигура – опять треклятые потусторонние гости, чтоб им провалиться. Фигура была вся сама космическая темнота, выделяясь среди обычной, на лице светился единственный глаз, янтарный-хищный блеск. Голос пустил волну мурашек по коже: Du kommer til å angre, Mimir, Frigg tilhører meg!
В глазах на какой-то момент потемнело, в этой темноте я вскинул руку и выстрелил, Машина угодливо сформировала револьвер, судя по весу – особенно тяжёлый. Фрея на этот грохот только едва заворочалась. Какая фигура, черт возьми, подумал я. Стоит наверное, меньше пить – но, при такой-то работе… Побрел в туалет – пуля прошив стену разбила зеркало, старомодное из стекла. Теперь, в нем я был тоже разбит.
Вздохнул и принялся убирать осколки, некстати началась эта катавасия с черепом, чтоб ему провалиться.
Глава 6
Дни шли своим чередом, солнце все чаще прошивали насквозь казавшиеся ранее нерушимыми пласты туч над городом. Мы с Фреей пили, стреляли по банкам, отчаянно занимались любовью по утрам. Хейман первое время звонил и бессильно ругался требуя продолжить расследование, потом бросил – что с меня взять? Обзавелись темными очками и… пришло время гаваек и пиццы с дешёвым крилем.
На крыше нещадно палило солнце – никогда раньше его не любил. Фрея стояла у парапета, а ветер трепал её юбку, телепанье белой ткани на фоне синего неба. Машина напугала кадром, как она вдруг шагнула за парапет. Обнаружил себя сжимающим ее в объятиях, она что-то мурлыкала. А солнце слепило мои глаза, рванул снова ветер и закрыл мои гляделки ее волосами – так-то лучше.
Первый дождь ливанул за долгое время и, как на грех, виски кончилось – мы засобиралась, повытаскивали забытые плащи и шляпы. Она не смеялась как обычно.
Я давно хотел тебя спросить, начал я, из плаща появилась на тусклый свет фото погибшей в баре "Кровавая Мэри".
Отвечу, но сейчас