– Картина или ролик, – я была в замешательстве.
– Не переживай, всё готово. Я взяла вам с Никитой билеты. Вылетаете накануне, в четверг.
– Спасибо, – выдохнув, сказала я.
– Ладно, мне пора, тут Серж мне присылает пачки голосовых, нужно разобрать. До завтра?
– Да, до завтра.
– Я пришлю тебе список!
– Да, спасибо.
– Счастливо! – и её голос растворился в тишине студии.
Я, обескураженная разговором не меньше, чем письмом от организаторов ярмарки, поднялась из-за стола и обернулась. Со всех стен, из каждого угла и с обоих мольбертов на меня смотрели мои разноцветные воображаемые друзья – яркие живописные портреты, над которыми я работала последние месяцы. Я окинула их взглядом, стараясь держать себя в руках, но хватило меня всего на минуту. Я судорожно бросилась к холстам, перекладывая прислонённые к стенам рамы, стараясь понять, кого не хватает. Спустя двадцать минут и десять седых волос, я убедилась, что все нераспроданные картины были на месте. Это означало лишь одно: на выставке моей живописи не будет. Я отряхнула ладони, запачканные пылью, скопившейся на торцах старых работ, вздохнула и вернулась за компьютер разбирать студенческие проекты.
Просидев за экраном полтора часа, рецензируя эскизы, наработки, палитры и концепции учеников, я потянулась, размяла шею и пошла налить себе чаю, чтобы приступить к тревожному. К списку гостей загадочного ужина, который маячил в конце рабочей недели.
По дороге на кухню я наткнулась на мужа, расхаживающего по гостиной с ноутбуком. На его лице читалось недоумение. Зная, насколько сложно включиться в работу после внезапного вмешательства, я хотела тихо пройти мимо, но он поймал меня резким:
– Приехали!
Я остановилась и вопросительно посмотрела на него.
– Ты же знаешь, что мы в компании используем нейронки для кода? Это лютый костыль, чаще мешает, чем помогает. Точнее, помогает только полным нулям, или предсказуемому коду. Ну, как Т9.
– Да, знаю, – об этом я слышала последние пять лет.
– Так вот, у нашего бэкендера есть новая сетка, написанная на алгоритме твоего доппеля.
– О, уже и к вам полезли.
– Ну! Так вот, он загрузил в неё свой код, свою часть нашего гита и какую-то ещё фигню из своего общения в рабочих чатиках, – Ник замолчал, кивая сам себе.
– И? – подтолкнула я.
– И это полный атас! Сетка генерит код в точности, как он! Прикинь?
– Это хорошо или плохо?
– Ну не знаю. Она делает те же ошибки и пишет так же мудрёно, не сокращая лишние строки.
– Пф, – фыркнула я, увлекая мужа за собой на кухню, чтобы продолжить разговор.
– На фиг такая нейронка нужна? Она же не помогает, а ставит палки