С этими словами усадил Артур Казбекович Марусю в ту позу, в какой ее вчера фотографировал, и стал настраивать камеру.
– Усы! – тыча пальцем себе под нос, напомнила Маруся Артуру Казбековичу, и, отыскав нужные, он приклеил их над Марусиной верхней губой и снова вернулся к камере.
– Что ж, Маруся, – сказал он твердо. – Будем действовать сообща, согласно моей и Вашей интуиции. Включайте же ее на полную катушку! Я свою уже включил.
Артур Казбекович поймал Марусю в объектив, и на минуту тишина зависла в студии. Маруся понимала, что в таких, отданных на откуп интуиции, делах, главное – не задумываться, но действовать спонтанно, по велению души при отключенном разуме.
– Отрекаюсь от этого образа, – торжественно произнесла Маруся первое, что ей, буквально минуя разум, на язык пришло. – А особенно – от незаконно заимствованных усов!
– Согласен, – коротко кивнул за камерой Артур Казбекович.
Стоило им это произнести, как свет в студии погас, и через всё помещение пронеслась молния, – прямо от Марусиного лица до камеры и далее по периметру комнаты. Что-то в камере щелкнуло и вспыхнуло, а вслед за этим по студии прокатился раскат грома.
– Ахха-ха-ха-хааа! – перекрывая гром, разнесся по студии гомерический хохот. Маруся его сразу узнала. Точно такой же слышала она во сне минувшей ночью.
Через мгновение в студии стало светло и тихо.
Не говоря ни слова, пытаясь унять внутреннюю дрожь, ног под собой не чуя, словно в полусне подошла Маруся к Артуру Казбековичу, который, уставившись в одну точку, скручивал в трубочку листовку с информацией о предстоящей выставке, поправила на его носу цейсовские окуляры и вышла за дверь.
А вечером, вполне успокоившись после короткой релаксирующей дремы, пригласила Маруся Артура Казбековича в гости, дабы вместе с ним посмотреть новости. Расположились они на диване и стали ждать. И ожидания их были вознаграждены. Первым пунктом, как срочную, передали новость из Мадрида.
Эксперты утверждали, что картина Дали, испорченная накануне неизвестным вандалом-художником, чудесным образом восстановлена. Портрет неизвестной дамы с нее исчез, а сама картина выглядит так, будто к ней никто и никогда с целью порчи не прикасался. Вслед за этой новостью такие же срочные депеши были доставлены в студию из Флориды и Нью-Йорка.
– Похоже мы с Вами, Маруся, под моим чутким руководством, с проблемой справились, – промокнул Артур Казбекович свой драгоценный лоб салфеткой и тут же ловко скатал ее в тонкую трубочку. – Только вот что же мне теперь с другими моими замыслами, предназначенными для этой выставки, делать прикажете?
– А