– Брали? – озадачился я.
– Ну да, передние лапы модифицированы, отстоящий палец, да и те, что есть – длиннее. Так что брали, предметами пользоваться умеют. И даже прямохождение есть, хотя не долгое.
– А разумность?
– Уровень лет десяти примерно.
– Что-то намудрили тамбовские, выведение фактически разумного вида, – озадачился я, смотря на замершую псину.
– Не знаю, Жора, выводить начали уж точно, – ответила Света. – Правда, у них с фертильностью беда, почему и не осталось толком.
– Ну сколько-то осталось, – указал я на псину. – Похоже, он или разбомбленных, или тех, кто напали.
– Скорее тех, кто напал: тамбовские в атаку кидались беззаветно. Не удивлюсь, если он и подорвал, кстати.
– Хм, а может быть, – прикинул я. – Хотя там кило двести надо, не меньше.
– Так они очень сильные, так что мог.
– Ну в принципе – да. И бросили?
– Жор, я не знаю, что знаю – сказала, – отрезала Светка.
– Так, надо псине помочь, – окончательно решил я.
– Жор?
– Что, Свет? За возможным нападением приглядим, просто постоим на месте. Так даже безопаснее ближайшее время, если на месте. А с псиной… да хоть добить, чтоб не мучился, – вздохнул я.
А сам вспоминал Крушу. Своего карликового медвежонка. Может, и не такой умный был, но очень… эх. Хоть этой животине помогу, вздохнул я.
– И кто за ним пойдёт? – довольно стервозным тоном спросила Светка.
– Я и пойду, – начал подниматься я.
– Сиди уж, Жорик, – вздохнула Светка. – Я схожу…
– Свет, не хочу тебя расстраивать… – выразительно похлопал я по руке.
В ответ Светка очень затейливо и досадливо выматерилась. Блин, проблема-проблемища, мысленно вздохнул я.
– Я ОЧЕНЬ быстро, Свет. Ну нельзя же его оставлять!
– Собачник? – подозрительным голосом уточнила Светка.
– Скорее – медвежатник. Мишка у меня карликовый был, Круша, – ответил я.
– Одно и тоже. Ладно, иди уж, Жор. Только быстро и осторожно: если волк воспримет тебя врагом… хотя, отобьёшься. Но вряд ли без ущерба.
– Ну, оторвёт мне руку – будем совсем парочкой, – рискованно, но с надеждой пошутил я.
– Ни хера не смешно, Жорик, – ледяным тоном выдала Светка, но через несколько секунд фыркнула. – Ну ладно уж, смешно. Иди уж давай, – закончила она несколько более позитивным тоном.
Я и пошёл, точнее, практически побежал к псине. Она лежала, тяжело дыша, с закрытыми глазами, но на моё приближение открыла их, голубые-голубые, жалобно скульнула и зажмурилась.
– Потерпи, дружок, – попросил я, подхватывая псину.
Здоровая собачатина – кило пятьдесят где-то, точно больше хаски… хотя модификант, напомнил себе я. Но внешне всё же хаски. И выражение на морде очень выразительное, сейчас – обречённо-страдающее.
Оттащил я пса до автобуса, бегом, но стараясь не трясти, положил на пол,