Портрет незнакомого мужчины. Елена Мищенко

отделениями, какие бы блестящие умы ни изобретали изощренные формы файлов для складирования документов, они не могли найти решение, которое бы заменило это идеальное канцелярское изделие. Огромные армии чиновников и прочих бюрократов ежедневно аккуратно складывают в эти папочки разные бумажки, не подозревая великого значения этих файлов. Мне могут возразить: а как же скоросшиватели, которые есть у всех чиновников. Извините! Скоросшиватель, конечно, изящная штука, но… Не во всяких документах можно пробивать дырки, нельзя калечить дыроколами фотографии и схемы, кроме больших документов есть и малые – всякие там квитанции, билеты, чеки. Папочки с тесемками универсальны. Ими пользуются и чиновники, и инженеры, и экономисты, и ученые, и безусловно архитекторы. В такие папочки с тесемками, предусмотрительно привезенные мной из Киева, я собирал редакционные документы: вырезки из газет, заявки на объявления и на рекламу.

      ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО МУЖЧИНЫ

      Наша редакция размещалась, как я уже говорил, в бейсменте (цокольном этаже) Мишиного дома. У Мишы с Софой был твин – так называют в Америке спаренный дом. При этом твин удачный. Гараж в нем выходил прямо на улицу. Так что с тыльной стороны не было драйвея (места для парковки и вьезда в гараж). Это позволило сделать в бейсменте (цокольном этаже) нормальное окно и самостоятельный вход. Там и размещалась наша редакция. Я приходил туда к десяти часам утра. Майкла, как правило, уже не было дома – он где-то скитался якобы по делам, вызывая у Софы большие сомнения. Софа создавала одновременно газету и обед. Запахи упорно спускались к нам из кухни. Так что сразу по приходе я мог уже определить, какое меню сегодня будет представлено на трапезе у хозяев. Мила встречала входящую Софу ехидным вопросом:

      – Вы что, Софочка, перешли на диету?

      – С чего это ты взяла?

      – Я же чувствую, что вы варите бульон.

      – Не бульон, а настоящий еврейско-американский чикен-нудл суп, амиго.

      Софа или София, как она любила чтобы ее называли, была дама убедительной комплекции и энергичного темперамента. При этом двигалась она весьма активно. У нее были небольшие усики. Она любила яркие одежды, солидный макияж и неформальную лексику. В свое время она окончила институт иностранных языков по специальности переводчика с испанского. Но поскольку общение с испанцами совсем отсутствовало, а в посольский корпус у нее не было доступа по известным причинам, она поменяла профессию и устроилась секретарем-машинисткой на кафедре то ли философии то ли истории (я точно не понял) учительского института. Были тогда такие институты на Украине. И если абревиатура такого института в Луганске была ЛУИ, то в некоторых городах она имела весьма сомнительный вид. Но не будем углубляться в эти дебри. Софа не имела ни малейшего понятия в вопросах философии, но тем не менее вполне устраивала заведующего кафедрой, который по ее словам хоть и человек импозантный, но был дуб-дубарем. Она ему подходила по двум причинам: во-первых, она печатала протоколы заседания кафедры и прочих собраний без черновиков и вообще каких-бы то ни было подготовительных документов,