– Александр Лаврентьевич абсолютно прав! – вступилась за него третья женщина, стоявшая в сумерках. Антонина Александровна жила где-то неподалеку. Я видела ее пару раз в продуктовом через дорогу и на почте. В этот раз вместо замызганных штанов и рубашки она надела дешевый деловой костюм в серо-коричневую полоску и представилась общественным советником главы управы.
– А еще я немного юрист и чуть-чуть финансист, – игриво пожала она плечами и заулыбалась, будто стеснялась чрезмерно себя похвалить.
– Это как? – мрачно спросил муж.
– Бухгалтер, – буркнула я в ответ, но тут же начала сомневаться. Антонина Александровна пространно рассказывала о своем неудачном опыте капитального ремонта в доме, где она избралась председателем совета. Основная проблема была в том, что с ее легкой руки оператором спецсчета, где копились отчисления жильцов, и одновременно генеральным подрядчиком работ по капитальному ремонту была их управляющая компания. Это был сильный ход рискового управленца, поскольку управляющая компания не стеснялась оплачивать сама себе все счета, невзирая на недостатки выполненных работ. Но Антонина Александровна винила во всем морально устаревшую конструкцию дома.
Я заметила, что женщина на задних рядах снимала все происходящее на видео. Встреча подходила уже к концу и я подскочила к ней с просьбой прислать мне запись.
– Напишите мне свою почту, – сказала она, взяла двумя пальцами вырванную мной из блокнота бумажку и ушла.
Зал постепенно пустел. Потоптавшись немного, я тоже направилась к выходу. Всю меня внутри парализовали злость и страх. Я даже не представляла себе, как выбраться из внезапно нахлынувшего кошмара, давилась дурными мыслями и предчувствиями. Впереди маячила долгая война без надежды на победу, и в ней я оказалась партизаном, засевшим в чаще. Мне надо было во всем разобраться и найти побольше тех, кто тоже против.
Шумит машинами лихой проспект, катится и взлетает с веселым летним ветром в пышные белые облака над горизонтом. Рябит туман зеленых, мягких крон тополей и лип, окутавший дома. Дребезжа несется трамвай. Рядом в сквере дети и собаки скачут по лужайкам. У ограды дремлет на легком складном стульчике седой дед. На маленьком столике перед ним стоит шахматная доска с деревянными фигурами, а прикрепленный скотчем к чугунным завиткам ограды ватман над его головой крупным шрифтом зазывает: "Уроки шахмат детям 5-14 лет". Отстукивают пульс шаги торопливых горожан. Кругом движение и жизнь. Только облупившиеся пятиэтажки, рыхлыми боками выглядывавшие на проспект, не нравились депутату Андрею Семеновичу. Они тянули назад, в унылое социалистическое прошлое и балабановскую неустроенность. По ночам из открытых настежь окон во дворы выплескивались звуки шумных застолий, пьяных скандалов и драк. В этих доисторических пещерах будто засели архаичные монстры – синяки и женщины трудной судьбы.
Как и достопочтенный мэр, Андрей Семенович