Подобно всем основным руководителям военного периода, начиная с президента Рузвельта, генерал Донован считал, что Вторая мировая война была в значительной степени основана на победах научных достижений. Идея состояла в том, чтобы мобилизовать науку на оборону, и администрация Рузвельта создала систему переплетающихся исследовательских программ, разрабатывающих всевозможные темы, начиная от расщепления атома и кончая борьбой за предотвращение психических срывов в бою. Донован поставил бостонского промышленника Стенли Лавелла во главе отделения исследований и разработок ОСС и назначил его координатором по связи ЦРУ с правительственным научным сообществом.
Выпускник Корнельского университета и «доморощенный химик», Лавелл был надежным, энергичным человеком, обладавшим способностью торговать отвергнутыми идеями. Подобно большинству людей его поколения, он был откровенным патриотом. Вскоре после Пёрл-Харбора он записал в своем дневнике:
Как сказал Джеймс Хилтон. «Рассуждать на войне – значит предавать». Моя задача очевидна – отдать все, что во мне есть, чтобы помочь Америке.
Генерал откровенно сообщил Лавеллу, чего он от него ожидает: «Мне требуется любой самый незначительный инструмент и любой фокус, который наши люди могли бы использовать против немцев и японцев, особенно в программах подпольных движений сопротивления на всех оккупированных территориях. Вам придется изобрести их, ибо вы будете моим человеком». Такими словами описал Лавелл приказы, полученные им от Донована после того, как он был представлен шумному, сверхактивному шефу ОСС. Никогда раньше Лавелл не встречал человека с такой мощной энергетикой.
Лавелл обратился к светилам из академических и промышленных кругов. С целью создания различного рода вооружений для ОСС и британской разведки была организована специальная группа, получившая наименование «дивизион 19». Группа входила в комитет по исследованиям проблем национальной безопасности, во главе которого стоял Джеймс Конант. Позднее Лавелл писал, что его стратегия заключалась в том, чтобы обнаружить «дрянного мальчишку», скрывающегося внутри каждого американского ученого, и сказать ему: «Отбрось свое законопослушное поведение. Предоставляю тебе шанс организовать веселый шабаш» («merry hell»).
Стенли Лавелла хорошо помнит д-р Джордж Кистяковски, химик из Гарварда, занимавшийся в годы