Тогда я открыла глаза и пожелала ему доброго утра. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда я нарочито плавно начала выбираться из его объятий, то и дело задевая его торс своей пышной грудью. Уверена, он прекрасно чувствовал ее через ткань моей сорочки, но молчал, и даже почти не отводил взгляд с моих глаз.
Единственное, что он сделал, это тихо произнес:
– С огнем играешь, – даже не спросил, а констатировал.
Я сделала непонимающее лицо и захлопала ресницами. Впрочем, его взгляд выражал больше, чем слова и я решила так с ним не шутить, а то и вправду решит, что я «набиваю себе цену».
Следующий день и последующая ночь тоже прошли довольно спокойно. Я расслабилась. Назар был само благородство, никаких криков, угроз, попыток поцеловать или насильно обнять.
А утром третьего дня мы прибыли в Сунгари! Этот морской портовый город поражал великолепием. Высокие здания из белого камня, множество торговых рядов, зеленые рощи мандаринов и персиков, шум и гомон погонщиков лошадей – все это было незнакомым, но очень интересным. Даже запахи моря, рыбы, подгнивших водорослей, специй, фруктов и лошадей проникали в ноздри, не вызывая никаких воспоминаний. Я хотела спросить Назара, была ли я здесь раньше, но побоялась, что он опять разозлится. Срок, который он дал мне на решение, подходил к концу, и ссориться с ним я не хотела.
Нас встретили слуги Назара и сразу с корабля сопроводили в большой дом с роскошным тенистым садом. Назар повез меня на своей лошади, которая, похоже, соскучилась по хозяину и сейчас нетерпеливо перебирала копытами, так и норовя пуститься вскачь.
– Потише! – проговорила я, поглаживая животное по роскошной гриве и оно, как ни странно, меня послушалось. Лошадь присмирела и везла нас с достоинством, чинно вышагивая, как на параде.
Назар удерживал меня за талию, а я уютно устроилась перед ним. Верхом ехать было привычно и совсем нестрашно, из чего я сделала вывод, что раньше уже каталась на лошадях. Встречные прохожие были одеты в самые разные одежды, женщины в яркие платья с открытыми плечами и даже животами, а мужчины в рубашки и штаны. Встречались тут и бородатые торговцы в тюрбанах, но их было гораздо меньше. Выбравшись из оживленной части города, мы свернули в квартал, где располагались самые большие дома за высокими заборами, увитые цветущими лианами. Здесь было тише, пахло приятнее, и редкие встречные тоже ехали либо на лошадях, либо в закрытых повозках со шторками на окнах. Оттуда, то и дело выглядывали любопытные женские лица, бросавшие на моего спутника полные восторга взгляды.
Через некоторое время мы подъехали к одному из самых красивых домов из белого камня. За забором виднелись мандариновые и гранатовые деревья, а столбы, на которых держались светильники, были увиты виноградной лозой.
– Мы проведем здесь некоторое время, – объяснил мне сын хана, показывая рукой на свое поместье, – А потом поедем в Степи, к отцу.
Высокие резные