– Директруня, у меня для тебя препоганая новость.
В глазах Бурака полыхнул огонь, впрочем, оставшийся незамеченным.
– Курица сегодня не только древняя, – доверительно сообщила Лиза, по очереди инспектируя сложенные на подносе листья салата: вся ли жизнь смыта с них расторопным поваренком? – Она, судя по запаху, юные годы провела в одном хлеву с поросятами.
– Да ты что! Дорогой шеф-повар нас сегодня балует, – не растерялся Саша, засунув в рот сразу половину куска курицы. – Глядишь, завтра сушеную саранчу или копченого червя подаст.
Вилка выпала из рук Бурака.
– Ну вы и твари, текстильщики. Я с вами за один стол больше не сяду.
Саша пожал плечами:
– Как хочешь. Помни лишь, что с нами интересно.
– Только таким же мразям, как вы.
Не успевшая унять желудочные трели, а потому натянувшая маску мигеры, Лиза не готова была к столь изощренной грубости человека, никогда не отличавшегося брезгливостью.
– Нечего нам хамить, – неожиданно для себя рявкнула она.
Дело принимало серьезный оборот. Азербайджанец Бурак, горячая кровь, не привык, чтобы его затыкали. И кто – «русская малолетка, шлюха, прикидывающая девственницей, воротящая нос от мужчин, желанных тысячами русских баб», как он потом вместе с каплями слюны выплевывал Юсуфу.
– Ты бы, мразь, помолчала, если проблем не хочешь, – капилляры в глазах Бурака полопались, придавая ему сходство с быком в разгар корриды. – Я таких как ты сотнями за сезон давлю. Твои защитнички, перед которыми ты ноги раздвигаешь, тебе не помогут.
Словно не слыша ссоры, Саша невозмутимо отбросил куриную кость на дальний конец подноса. Ахмет сосредоточенно жевал, не поднимая взгляда от испещренного засохшими пятнами кетчупа стола. Его скулы двигались синхронно с работой челюсти, но на груди, в районе сердца, не было ни малейшего движения. Тишина. Пустота.
– Говори только то, за что сможешь ответить, Бурак. Ты отлично знаешь, что ни с кем я не гуляю.
– Знаю я таких шалав-тихошек. Днем она ангел, а выйди вечером в город – то с одним целуется, то у другого на коленях рассиживает.
Губы девушки побледнели. Ноготки в напряженно сжатых кулачках впились в кожу, но Лиза не заметила боли. Так, быстро опустить шлюзы перед с ревом мчащейся к выходу обиды.
– Брейк, – вмешательство Саши поставило на паузу их перепалку. – Никогда не спорь с бабами, брат, если не хочешь, чтобы яйца высохли раньше срока.
Стук стакана