– Алла, добрый день! Да. Все хорошо. Нет. Подожди, мне сейчас не до светских бесед. Будь добра, подготовь выговор для нашего сотрудника с ресепшена с занесением в трудовую. Основание? Думаешь, у меня нет оснований? Выбирай любое! Невыполнение должностных инструкций. Да, подойдет! Я, что, не ясно выразилась, зачем спорить? Под мой личный контроль, прошу всю готовую информацию потом скинуть мне на электронную почту. Спасибо, жду.
– Что здесь происходит?
Грубый и тяжелый голос Карена послышался сзади. Мы все повернулись в его сторону, кроме Марины, которая, как ни в чем не бывало, спокойно положила трубку телефона, продолжая буровить взглядом своего проигравшего врага, при этом раскидывая бумаги на ресепшене.
– В моей клинике бардак, Карен Вазгенович! Вот, что происходит! Нанятый вами персонал допускает массу ошибок в своих обязанностях! Естественно, я посчитала нужным сделать этой замечания, на что мне, нахально, начали ухмыляться. Разве такое отношение к хозяину клинику допустимо? Посчитала уместным потребовать от отдела кадров выговор для нерадивого сотрудника.
– Марина, какой еще выговор? Что ты тут затеяла? Давай, езжай домой, не надо мне поднимать давление. – Спокойно ответил Карен жене, грузно рассматривая всех персонажей, присутствующих в устроенном женой скандале.
– Я не поняла, у вас, что, есть претензии к моему решению, Карен Вазгненович? В любом случае, они не принимаются, насколько я помню, у меня есть все права принимать решения самостоятельно.
В этот момент слегка взвинченным голосом, озлобленный муж начал что-то говорить жене на армянском языке. Марина, не отставая от супруга той же интонацией начала довольно грубо ему отвечать, местами переходя на истеричный хохот.
– Выговор обязательно будет и не спорь со мной! – Наконец перешла она вновь на русский язык продолжая раскидывать бумаги за столом у ресепшена не забывая и про виновницу скандала, которая все это время стояла как каменная, механически собирая в руки листовки с гневом, летящие в нее. Страх словно беспристрастная маска сковало лицо Лизы, а глаза тупо моргали. Весь вид униженной любовницы был жалким и смешным. Наверное, ухмылка сползла к моим губам обнажив злорадство, бурлящее во мне, так как именно в этот момент я почувствовала на себя тяжелый взгляд Карена. Смешанные выкрики на двух языках продолжающие вырываться из жены вызывали у него судорожные приступы, словно от разряда тока. Его крупное тяжелое лицо сжалось на мгновение в судороге еле скрываемого гнева, но усилием воли он взял его под контроль. Демонстративно перестав слушать Марину, Карен посмотрев сначала на Лизу, а потом на меня, довольно грубо заговорил:
– Аллегра Дмитриевна, с каких пор ваше рабочее место здесь? Вам что заняться нечем? Вернитесь пожалуйста к своим обязанностям сейчас же! Вы и так их выполняете через раз. Мы еще с вами об этом обязательно поговорим.
– Ну уж нет! Делать меня козла отпущения не позволю! –