– Здесь нечего обсуждать, – твердо повторила Лин.
Итак, она по-прежнему решила придерживаться той же линии. Что ж, придется ей смириться с тем, что все изменится. Но сейчас было важно другое: Анатолю нужно было увидеть сына Маркоса.
Он оглядел комнату.
– Где ребенок? – спросил Анатоль. Он не хотел, чтобы его голос звучал властно, но Лин вздрогнула.
– Он спит, – ответила она сухо.
Взгляд его темных глаз остановился на ее лице.
– Я хочу его увидеть.
Это было не похоже на просьбу. Анатоль посмотрел на полуоткрытую дверь спальни, в которой стояла детская кроватка, а в ней под светлым одеялом угадывалась фигурка ребенка. В приглушенном свете, проникающем сквозь задернутые шторы, трудно было различить черты его лица.
«Ты действительно сын Маркоса? Ты действительно ребенок, которого я ищу?»
Эти вопросы не давали ему покоя. Анатоль шагнул в комнату. За его спиной раздался встревоженный шепот:
– Пожалуйста, не будите его!
Он услышал мольбу в голосе Лин и, коротко кивнув, отступил назад.
Она снова ощутила, что его присутствие в этой маленькой тесной квартирке слишком сильно волнует ее.
– Вы бы лучше сели, мисс Брэндон, – сказал мужчина, показывая на диван, хотя это он, а не она, был тут гостем.
Лин неохотно села. Ей надо было найти способ выпроводить Анатоля отсюда. И вдруг она поняла, зачем он оказался здесь.
– Если вы хотите, чтобы я подписала бумаги… ну там, что я клянусь не претендовать на имущество его отца, я сделаю это тотчас же, – сказала она. – Мне ничего не нужно. Нам с Джорджи достаточно того, что у нас есть, мы всем довольны! – Тон ее голоса изменился, стал резче, серые глаза потемнели. – Я сожалею, что ваш кузен погиб, но это не меняет того факта, что он совершенно не был заинтересован в существовании Джорджи, поэтому…
Анатоль Телонидис поднял руку, желая остановить поток ее слов:
– Мой кузен был любимым внуком Тимона Петранакоса. Единственный, кто носит, то есть носил его фамилию. Родители Маркоса погибли, когда ему было шестнадцать… – Анатоль сделал паузу. – Для Тимона он был единственным светом в окошке… Его смерть – жестокий предательский удар, он погиб на машине, которую Тимон подарил ему на день рождения. Тимон знал, что этот день рождения Маркоса будет для него последним, за неделю до этого ему был поставлен диагноз – рак в последней стадии.
Он замолчал, давая Лин время переварить эту информацию.
– Надеюсь, вы понимаете, – продолжал он, – что если бы Тимон узнал, что, несмотря на то, что он потерял внука, у него остался еще правнук, это многое бы изменило. У него и так было мало времени, а после смерти внука он отказался от всякого лечения и теперь ждет только смерти. После потери внука у него не осталось никакого стимула для жизни. Сын вашей сестры и моего кузена может стать для него этим стимулом.
Анатоль