– Хорошо! Молодец! – потрепал коня по шее Ратьша, привстал на стременах, крикнул, поворачиваясь в седле, чтобы его слышало как можно больше рязанцев: – Языков берите! Языков!
Потом послал Буяна к берегу, куда сбегались немногие оставшиеся в живых враги. Берег здесь был подмыт течением и обрывист. Обрыв высотой сажени в три. Сразу под берегом начиналась глубина. Десятка три-четыре половцев столпились здесь, теснимые сотней рязанских всадников. Крайние пытались отмахиваться саблями, копий они не имели: то ли потеряли, то ли не успели прихватить, когда выскакивали из жилищ. Было видно, что еще пара мгновений, и степняки начнут сыпаться в холодную темную воду реки.
– Стоять! – останавливая коня позади своих воинов, рявкнул Ратислав. – Осади! Этих живыми брать!
Конечно, напор русичи ослабили не сразу: кто не расслышал голос воеводы, кто в боевом угаре не смог сразу остановиться. Пяток кочевников с громкими всплесками все же свалились в реку. Четверо утонули сразу. Попытался выплыть только один. И то, видно, потому, что выскочил из избы только в легких полотняных штанах и рубахе, даже сапоги не успел натянуть. Плыл плохо, по-собачьи, но речка была шириной саженей сорок-пятьдесят, и у противоположного берега имелась отмель.
Доплывет, похоже, решил Ратислав, а упускать нельзя. Он повесил щит на седельный крюк у левого колена, сунул меч в ножны и натянул на левую руку защитную рукавичку, предохраняющую от удара тетивы при стрельбе. Достал лук из налучья, притороченного к седлу слева сзади. Выехал на край обрыва чуть в стороне от сбившихся в кучу половцев и окруживших их рязанцев, достал стрелу из тула, притороченного к седлу справа.
И рязанцы, и половцы прекратили драку. Рязанцы по приказу воеводы, а половцы тому и рады: куда им драться пешим против конных с одними саблями, которые и то были не у всех. Теперь и те, и другие следили за пловцом, которого течение сносило как раз в сторону Ратислава.
Тот стрелять не спешил. Зачем? Убьет в воде, и течение унесет труп вместе со стрелой. А стрелы у боярина отборные, сделанные известным рязанским мастером по заказу, ровные, как струны на гуслях, потому не дешевые. Пускай беглец доберется до берега, там и достанем. Далековато? Пятьдесят саженей? Ну нет, только не для Ратьши, который с луком дружит с малых лет. Потом пошлет кого на тот берег на лодке, вон они лежат на берегу, принесут стрелу.
Половец добрался до