Время от времени она утешала себя мыслью о том, что, возможно, Мартин, повзрослев, перестал бы все время противопоставлять себя своему очень успешному отцу, Гордону, стал бы более ответственным по отношению к семье и деньгам.
К сожалению, надежды Шарлотты и Гордона Прескотта не оправдались, а сама она оказалась лицом к лицу с неутешительными фактами. Разве муж не оставил ей в наследство чувство вины? Она никогда не любила Мартина. Она была сильно привязана к нему с детства, но романтических чувств не испытывала. Она знала, что такое платоническая любовь. Она знала, что такое страсть – опасная и бесконечно искушающая. В интересах безопасности ей следовало сторониться подобной бури, но она всецело ей отдалась.
Спустя столько лет ее сердце по-прежнему помнит этого человека.
Роан.
Вдруг Шарлотта услышала голос сына – он показался ей обеспокоенным:
– Мамочка, ты готова? Дедушка хочет выходить.
Мгновение спустя Кристофер, поразительно красивый мальчик, одетый в ярко-голубую рубашку с перламутровыми пуговицами и серые брюки с большими карманами, ворвался в комнату.
– Пошли, пошли, – подгонял он ее, протягивая руку. – Он топает по вестибюлю, и у него краснеет лицо. Это значит, что поднимается кровяное давление, так?
– Не о чем волноваться, любимый, – спокойно ответила Шарлотта. – У дедушки отличное здоровье. Он топает ногами, чтобы привлечь внимание. В любом случае мы не опаздываем, – добавила она.
После гибели Мартина она по настоянию отца переехала вместе с Кристофером в коттедж. Старик совсем погряз в печали и одиночестве, ему было трудно справиться с серьезными потерями в жизни. Шарлотта знала, что обязана жить для себя и сына. Но где? Из долины она уехать не могла, Кристоферу здесь нравилось. Здесь его дом, семья, друзья, школа. Нельзя исключать и материальные трудности.
Мартин оставил ей мало денег. Они жили с его родителями в огромном поместье Большая Дубрава, ни в чем не нуждаясь, ибо все расходы оплачивались. Но отец Мартина, зная склонности сына, держал его на коротком поводке. Его вдова, по всеобщему мнению членов семьи Прескотт, не заслуживала содержания.
– У дедушки свое расписание, – говорил Кристофер, качая белокурой головой и сверкая ярко-синими глазами-алмазами. – Ты очень мило выглядишь в этом платье, мамочка, – прибавил он, переполняясь любовью к матери и гордостью из-за ее красоты. – Пожалуйста, не грусти сегодня. Жаль, что мне не семнадцать, а семь, – пожаловался он. – Я еще ребенок. Но я вырасту