– TƏrein, – удовлетворенно кивнул я. – Извини, друг, подыщи себе другую игрушку. Pollie, ты наелась?
Девчонка – и когда только успела разреветься? – судорожно кивнула, утирая рукавом глаза и нос. Allanei![18] Моим рукавом!
– Идем. – Я поднялся и положил руку ей на плечо. Девчонка тут же доверчиво ко мне прильнула. – Время позднее. Вернее, раннее… в общем, детям уже… еще надо спать.
Мы поднялись, я скинул сапоги и рубашку и тут же залез в кровать, детям там или не детям, а мне после бессонной рабочей ночи выспаться точно не помешает. Девчонка нерешительно топталась у дверей.
– Ложись, – буркнул я, не оборачиваясь. – Я не собираюсь покушаться на твою честь и достоинство. Я для этого слишком устал, а ты еще слишком мелкая.
Послышался полувздох-полувсхлип, и через удар сердца она скользнула под одеяло, прижавшись к моей спине.
– Спасибо тебе, Тим.
Я фыркнул и закрыл глаза.
Мне снился хороший сон. Было светло и тепло. Сквозь листву просвечивали солнечные лучи. Казалось, я снова оказался в Вилее[19], вернувшись туда не только в пространстве, но и во времени. Солнечные зайчики слепили глаза, не давая толком рассмотреть, что происходит вокруг, откуда-то издалека слышался смех матери и брата. Как давно я слышал ее смех в последний раз…
Невесомые пальчики погладили меня по щеке, губы обожгло сначала горячее дыхание, а затем легкое, как перышко, неуверенное прикосновение. А ладонь скользнула под рубашку, касаясь кожи…
Стоять!
Я рывком сел на кровати так, что Полли скатилась с меня, словно тряпичная кукла. Под моим злым взглядом девчонка прижала к груди одеяло и безмолвно уставилась на меня широко открытыми, еще более прозрачными-призрачными в полумраке комнаты глазами.
– Ты что творишь?!
– Я… я… – У нее задрожали губы. – Я просто… хотела… отблагодарить.
– Да с чего ты взяла, что мне нужна такая благодарность?!
– Ну… – К милому облику растерянной и смущенной девчонки добавились еще и пылающие щеки. – Мама говорила, что все мужчины всегда этого хотят… и ты сказал, что я тебе нравлюсь. Ты мне тоже понравился! И я подумала…
– Я скажу тебе – меньше думай! У тебя для этого, видимо, мозгов недостаточно. Подумала она… – огрызнулся я, поднявшись с кровати, и устроился в кресле. – Дите дитем, а все туда же, в великие соблазнительницы!
– Я уже не ребенок! По закону девушки считаются взрослыми с четырнадцати лет, а мне уже четырнадцать и один месяц. Мне уже даже замуж можно!
– Вот и иди замуж, – огрызнулся я. – А ко мне не лезь.
Возможно, прозвучало это чересчур резко. Губы недоразумения мелко затряслись, и она уползла с головой под одеяло и подушку. Сейчас разревется, как пить дать.
– Спи, Pollie, – примирительно