Всеобщая безответственность, разрушительные восстания и бунты привели к развалу общества и Московского государства. Бедствия Смутного времени не поддаются описанию. Треть населения погибла в Смуте и от голода. Государство пало вследствие массового возмущения (восстание И. Болотникова (1606–1607), бунты местничества), превращения власти в глазах народа в воплощение зла.
В 1917 г. произошла третья катастрофа. Отчаяние россиян, порожденное пережитыми ужасами первой мировой войны, психологически компенсировалось безумными надеждами на возвращение «золотого века». Уже на смертном одре Ленин с одобрением вспомнил формулу Наполеона: «Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уж видно будет» – язвительно отозвался о Суханове, неоднократно возражавшем большевикам, утверждая, что Россия не достигла такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм. Но Ленин мог также вспомнить, что формула Наполеона привела последнего на остров Св. Елены.
Через 100 лет спустя стало ясно, что так называемое освобождение народа России от гнета не создало самоуправляемого общества, а рабочий класс не выполнил своей исторической миссии быть связующим звеном между государством, партией и крестьянством. «Гения насильственной революции» – Ленина (по словам В. Вернадского) еще при жизни ожидал крах, ибо не произошло безграничного взлета народного творчества.
Игнорирование трагического опыта большевизма и других политических сил открывает возможность новой катастрофы. Речь идет о крутых изменениях курса мировой политики, связанных с политикой США, стран Евросоюза и России вокруг Украины и резким отворотом наших экономических отношений от Запада, и поворотом их на Восток и, в связи с этим, серией санкции Запада против России.
В настоящее время в стране не смолкают аплодисменты, славящие президента Путина В. В., сумевшего подписать «самый великий газовый контракт в истории человечества». Но люди скептически настроенные, уверяет в статье обозреватель «НВ» Акрам Муртазаев, что Китай воспользовался безысходностью Кремля и подписал договор с выгодой для себя. Бывший заместитель министра энергетики России Владимир Милов, человек, скорее всего, что-то понимающий в энергетической политике, считает, что «такой экспортный контракт – это подаренные китайцам доходы государства от использования национальных природных ресурсов».
«Я