Только святые могли подобному сопротивляться, становясь мучениками и страстотерпцами. Но начинали они с себя… собою и заканчивали. Мы же слабы и далеко не мудры, зато горделивы и меркантильны. Иногда я ловил себя на мысли, что мне даже нравится, когда люди, испуганные рассказами обо мне и предупреждениями «старшеньких» о том, что этот человек любого найдет и превратит в пепелище не только дом и его самого, но и всю его семью, опускали глаза и отводили взгляд, стараясь не вызвать недовольства или подозрений. В том числе и этим держалась железная и даже репрессивная дисциплина. И, слава Богу, что никого из своих я не искал и в пепелище не превращал. А Олег Пылёв настолько заигрался, что на сообщённые ему сведения следователем в комнате допросов тюрьмы о моем задержании, подошел к окну и с выдохом облегчения сказал: «Наконец-то, теперь хоть к окну подойти можно!» О чем мне и сообщил чуть позже И. А. Рядовский – старший следователь по особо важным делам, наверное, чтобы с улыбкой посмотреть на мою реакцию.
Хотя, чести ради, нужно сказать: одному человеку, а именно Сергею Елизарову удалось уйти без особого напряжения. Правда, он сводный брат обоих Пылёвых и уйдя, оставался на виду, занимаясь частным извозом на своей «Газели».
А вот крестника своего Олег не пожалел, когда тот не просто попытался уйти, но даже в монастырь скрылся. Достал и позаботился о нём как «крёстный отец», даже не предав тело земле на кладбище и не дав его душе последнего облегчения. Подобная же участь постигла и второго крестника. Того, якобы после передозировки наркотиков, вынесли в последний путь в коробке из-под холодильника в потерянном навсегда направлении.
Была ли возможность у «главшпанов» откреститься, уйти в тень и жить на скопленном добре – не мне рассуждать. Знаю, что любой бизнес чахнет без личного надзора, даже если поддерживать его драконовскими методами, а именно так они и сделали. С 1995 года, если не раньше, Андрей не появлялся в России, Олег – очень редко, но метко. Отдай они бразды правления «Шарапу», «Лысому» или «Шарпею» и «Шульцу» – не факт, что те не захотели бы избавиться от тех, кто их помнил «никем» и «ничем», или не захотели бы сэкономить на их долях, без чего братья вряд ли захотели бы уйти.
История знает лишь единичные подобные случаи: Сулла и Диоклетиан оставили свои посты диктатора и императора, соответственно, последний правда ненадолго. Можно вспомнить Иоанна IV Васильевича, да личность Симеона Бекбулатовича ясно говорит, зачем он