– Хорошо, Вольф, – вдруг согласился Мюллер.
– Отдаю вам Фегелейна. Но уберёте вы его не здесь. Собирайтесь пока ещё по свежим следам Бормана и пригласите с собой нашего конюха. Если Борман решил идти ва-банк, то мы ответим ему тем же. Экстренно наберите группу – и в путь. Налегке вы их быстро догоните.
– Мне – в джунгли?! – напрягся Хоффман.
– Ну не мне же! Пораскиньте мозгами, кто бы мог вам помочь? – продолжал, ухмыльнувшись, Мюллер.
– Хотя бы направить по правильному пути. Но думаю, что выбор у Бормана не так и велик. Борман наверняка взял местного проводника. Вероятней всего, он потащится на северо-запад, дальше в джунгли, в сторону Парагвая. Вот там и сводите счёты с Фегелейном, раз уж вам так приспичило. На подготовку экспедиции даю сутки.
– Как мне следует поступить, когда мы догоним людей Бормана?
– Как обычно поступают на войне. Но не питайте иллюзий, что всё пройдёт гладко и за вами будет первенство. Я знаю Тиллесена, у него богатый опыт засад и диверсий в карпатских лесах. Вам, Хоффман, ещё придётся постараться, чтобы получить право на первый выстрел. Я дам вам своего проверенного бойца. Айземанн поможет и с Фегелейном, и с людьми Бормана.
«А ещё Айземанн будет присматривать за мной», – догадался Хоффман об истинной роли навязанного помощника.
– Мои люди тоже имеют боевой опыт… – сделал он слабую попытку возразить.
– Боевой опыт?! – перебил Мюллер, швырнув по столу ручку. – Вы бредите? Ваши костоломы способны лишь выбить душу из невинной жертвы! Зарубите на носу, Вольф! Это ваш единственный шанс. Вы или вернётесь с золотом, или можете не возвращаться вообще. Если я дал вам Айземанна, значит, понимаю, что вас ждёт. Ваша задача – добыть золото, а не изображать передо мною диверсанта Скорценни. Там – Мюллер безошибочно указал в сторону парагвайской границы, – каждый человек будет на счету, а штурмбаннфюрер Айземанн стоит десятка ваших бездельников.
– Но у меня свои принципы работы, – не сдавался Хоффман.
– Принципы?! – удивился Мюллер. – Что вы, чёрт побери, несёте? Что вы можете знать о принципах? Сейчас их нет ни у кого! Или вы думаете, что они есть у меня? Разочарую. Я чуть ли не единственный член СС, у которого нет под мышкой татуировки со знаками и группой крови. А ведь это главное правило, или, если хотите, принцип моего СС. Или принципы есть у Гитлера?! – выкрикнул Мюллер. – Вот уж кто должен быть как скала. А что мы имеем в сухом остатке? Как только запахло жареным, ещё за год до поражения, наш непоколебимый фюрер начинает готовить план бегства! Но он был бы не он, если бы напоследок не закатил комедию – ах, уговорите меня бежать, а то застрелюсь! Клоун, которому мы же вылизали до блеска ботинки, а он до сих пор в них любуется и никак не уймётся.
Кажется, выговорившись, группенфюрер начал успокаиваться. Во время всего разговора у него дрожали веки, но Хоффман знал, что это не так страшно, как если бы Мюллер вдруг стал подчёркнуто