– Мэл, ты серьёзно? Нет. Ни за что. Если ты с ним встречаешься, я с тобой. Мы ведь его совсем не знаем. Может, он убийца!
На убийцу он не похож. И на вид не такой уж странный или застенчивый, как я думала раньше. Даже… симпатичный?
– Остынь! Какой из него убийца? Ну, немного чокнутый.
Я оглядываюсь, далеко ли мы отошли, чтобы он не услышал.
– Ты, конечно, любишь знать всё про всех, но сейчас не время изучать Джошуа. Если он растолкует мне, что произошло, мне стоит с ним поговорить. И быстро.
Она качает головой, рыжеватые локоны развеваются на ветерке.
– Я думала, ты просто устала. Ты сама сказала, что сегодня всё кажется глупым.
Ей кажется, что она осталась за бортом, что я обсуждаю тайны с незнакомцем, отодвинув её в сторону. Я пожимаю ей руку, надеясь, что подруга поймёт, что дело не в этом.
– Я всё это говорила, чтобы не расстраиваться. На самом деле после твоего ухода кое-что произошло, и я не могу… не могу это забыть.
Вспоминается последний кадр. Ямки и слово «стоп». Надо было показать его Эмми утром. Если она сейчас обижена, то как рассердится, когда я расскажу ей об этом позже.
В глазах Эмми вспыхивает боль.
– Но ты сказала…
– Девочки, не стойте здесь, пожалуйста, – прерывает нас дородный мужчина в праздничной оранжевой футболке и в белом гриме. – Организаторы мероприятия хотели бы получить фотографии всего, включая подготовку.
Он ухмыляется, чёрная краска на его губах трескается, обнажая тонкие белые линии.
– Вряд ли что выйдет, если вы будете стоять здесь и болтать, да?
Мы с Эмми расходимся, но, судя по взгляду, который она бросает на прощанье, от разговора мне не уйти. Но сейчас у меня парад, и я не хочу ничего пропустить. Особенно сюрпризы, о которых предупредила женщина за столом регистрации.
Глава 12
Я брожу по улице, где должен пройти парад, снимая всё, что хоть немного интересно. Гримёрша готовится делать макияжи на Хэллоуин. Распорядитель отдаёт приказы рабочим, перемещающим пианино с костяными клавишами. Ребёнок выглядывает из окна, ожидая начала праздника.
Потом вижу Молли. Ну, то есть девушку, которую выбрали изображать её на параде. Это Сара Макхеллоран, восьмиклассница из Портовой школы. Я оглядываю её с головы до ног, обращая внимание на летящее белое платье и изящные туфельки. Светлые волосы заплетены в две растрёпанные косы, ниспадающие с плеч, губы накрашены очень бледной розовой помадой. Именно так всегда изображают Милую Молли. Сара вообще была бы красавицей, если бы не тёмные полосы туши, размазанные по фарфоровым щекам, придающие ей измученный вид, будто она только что вылезла из могилы.
– Мэллори! – визжит она, кружась, и подол платья вздымается от ветра. – Поверить не могу. Правда, классно?
– Классно, – повторяю я, чувствуя тревогу. – Ты просто вылитая она!
– Спасибо, – улыбается Сара. – Погоди, это я ещё не вошла в образ, все точно подумают, что Молли вернулась!
С этими словами она падает на колени и издает душераздирающий стон. Раскачивается на тротуаре,