Князь не мыслил себя в роли служащего, военного или партийного работника. Ему по душе была свобода и занятие художественным искусством, к которому он почувствовал влечение уже в раннем возрасте. Так постепенно он влился в стаю этих длинноволосых, веселых и свободных людей, перепачканных красками, в плащах и беретах, найдя среди них свою прочную нишу и кусок хлеба под крышей сего ремесла. Каким-то ветром однажды князя занесло в гостиную Софи, где его благодушно приняла хозяйка. После первого знакомства она попросила его и впредь не забывать посещать четверги, ибо присутствие на таких вечерах талантливых гостей среди простых смертных всячески поощрялось и оживляло атмосферу. Она еще не видела его картин, но ощущала талант, не понимая, откуда идет это чувство. Князь побывал у Софьи Александровны несколько раз и даже сделал пару случайных визитов, минуя четверги. Потом он пропал на некоторое время, снова появился, но не заметил на лице хозяйки той смеси радости, облегчения, связанного с его возвращением, и чего-то еще тревожного, какого-то сомнения и беспокойства, не успевшего полностью уступить места радостным эмоциям. В тот же вечер Софи заказала князю свой портрет.
Глава III
Выйдя на улицу, Михаил Петрович, расстроенный, обиженный и даже несколько оскорбленный, не захотел тратить денег на такси, а решил остановить ваньку, чтобы на какой-нибудь паршивой развалюшке добраться до дому. Не до роскоши ему было сейчас. Сев в старый жигуленок на заднее обтрепанное сиденье, покрытое рогожей, и приказав водителю двигаться пошибче, он достал из серебряного портсигару папиросу «Голенищев-Кутузов» и закурил. За окном мелькала обрызганная солнечными лучами первая весенняя зелень, но Мишель внимал ей равнодушно, ибо мысли его были