Патрис нашла утешение в вере. Она часто ходила в церковь. Каждый день молилась. Говорила, что «Лили теперь с Богом» и со слезами на глазах кивала, когда подруги говорили, что Лили в лучшем месте и больше ничего её не потревожит.
Лефлёр не смог этого принять. Он отрёкся от Бога, Иисуса, Святого Духа – всего, чему его ребёнком учили в церкви. Ни один милостивый бог не отнял бы вот так его дитя. Небеса не могли так сильно нуждаться в его дочери, чтобы она утонула в четыре года. Вера? Что может быть нелепее, думал он. Мир Лефлёра стал мрачным и иррациональным. Он больше пил. Больше курил. Мало что волновало его теперь. Даже жёлтый дом и кровать с балдахином казались старыми и душными. Могущество отчаяния – в его длинной тени. Она омрачает всё на своём пути.
Но этот оранжевый плот и спрятанный в нём дневник? Они задавали этому отчаянию хорошую встряску. Он толком и не знал почему. Может, дело было в самой мысли о том, что некая вещь – пусть даже несколько несчастных страниц – пережила трагедию и пересекла океан на пути к нему. Она выжила. А когда наблюдаешь выживание со стороны, можно поверить и в своё собственное.
Он аккуратно отделил обложку от первой страницы. И увидел плотный почерк. На клапане обложки синей ручкой были нацарапаны строчки.
Любому, кто найдёт этот дневник…
Никого не осталось. Простите мне мои грехи.
Я люблю тебя, Аннабель Дешапл…
Остальное было оторвано.
Наш девятый день на плоту, Аннабель. Волдыри появились у меня на губах и плечах, а лицо чешется под отрастающей бородой. Теперь я постоянно брежу о еде. Она проникает в каждую мою мысль. Я уже чувствую, как плоть туже натягивается на моих костях. Без пищи тело начинает есть собственный жир, потом мышцы. Со временем очередь дойдёт и до мозга.
Ноги иногда немеют. Наверное, из-за дефицита активности и неудобных поз, в которых мы вынуждены сидеть, чтобы всем хватало места. Мы передвигаемся, чтобы уравновешивать плот. Иногда, чтобы размять ноги, кладём их на сидящего рядом, а он кладёт свои на тебя – как палочки для игры в микадо [5]. Пол плота всегда мокрый, а значит, и наши мягкие места тоже, отсюда постоянные мозоли и воспаления. Гери говорит, нужно регулярно вставать и ходить, иначе заработаем себе ещё большее воспаление и геморрой. Но мы не можем встать одновременно, не пошатнув плот, поэтому ходим по очереди. Кто‑то ползает туда-сюда на коленях, потом за ним следующий, потом ещё один – как на разминках в тюремном дворике. Ещё Гери напоминает нам, чтобы не прекращали разговаривать, выстраивать беседу –