Мэри, сама того не желая, начала прислушиваться. Все, о чем она услышала, было не такое, как в Индии, а все новое ее привлекало. Но она и виду не подала, что ей интересно. Это была одна из ее неприятных привычек. Так что она продолжала сидеть молча.
– Вот так вот, – сказала миссис Мэдлок. – И что вы об этом думаете?
– Ничего, – ответила девочка. – Я ничего не знаю о таких домах.
Этот ответ вызвал у миссис Мэдлок короткий смешок.
– Ах! – вырвалось у нее. – Да вы – совсем, как маленькая старушка. Вам что, абсолютно неинтересно?
– Какая разница – интересно мне или нет, – ответила Мэри.
– А вот тут вы совершенно правы, – подхватила миссис Мэдлок. – Абсолютно никакой разницы. Зачем вас везти в поместье Миссельтвейт, я не знаю. Наверное, это самое простое, что пришло ему в голову. Я уверена, он о вас заботиться не будет. Он никогда ни о ком не заботится.
Миссис Мэдлок примолкла, словно о чем-то вспомнив.
– У него кривая спина, – сказала она. – Вот почему он не такой, как все. С молодых лет он был раздражительным и, несмотря на свое богатство, не был счастлив, пока не женился.
Мэри подняла на нее глаза, хотя и пыталась притвориться равнодушной. Она никогда не думала, что горбун может жениться, и потому удивилась. Миссис Мэдлок это заметила, и поскольку была очень разговорчивой женщиной, продолжала свой рассказ уже более оживленно. В конце концов, это был единственный способ скоротать время путешествия.
– Она была такая милая, красивая, а он бы на край света пошел за стебельком травы для нее, если бы она только захотела. Никто не думал, что она согласится выйти за него замуж, а она вышла, и люди говорили, что это из-за его денег. Но это неправда, неправда, – с глубоким убеждением продолжала миссис Мэдлок. – Когда она умерла…
Мэри, сама того не желая, слегка подпрыгнула.
– Ах! Она умерла! – воскликнула девочка. Ей припомнилась французская сказка, которую она когда-то читала. В ней рассказывалось о горбуне и прекрасной принцессе. Мэри вспомнила сказку, и ей стало жаль мистера Арчибальда Крэйвена.
– Да, она умерла, – вздохнула миссис Мэдлок. – И с тех пор он стал еще более странным. Он никого не хочет видеть. Он много путешествует, а когда приезжает в свое поместье, запирается в западном крыле дома и никого к себе не пускает, кроме Питчера. Питчер – глубокий старик, но он нянчил хозяина, когда тот был еще ребенком, и умеет с ним обращаться.
Это