– Я скучала, мамочка, – признаюсь я и почему-то шмыгаю носом, всхлипнув. – Мы отдалились за последний месяц.
Не знаю, что на меня нашло. Я не ребенок уже давно, и это всегда меня расстраивало, но я справлялась. Сейчас что-то щелкнуло в голове, и мне захотелось маминой ласки. Мама будто чувствует это, крепко обнимает меня, поглаживаю по голове и приговаривает на итальянском:
– Моя дорогая, моя луна, я тоже скучала. Люблю тебя, моя малышечка. Моя золотая маленькая девочка.
Оли не знает итальянский – это наш секретный язык. Двух девочек, боровшихся со всем миром уже восемнадцать лет. Я часто виню, что мама не смогла повзрослеть с моим рождением, но я жива и должна быть благодарна за это.
Мама смахивает пару слезинок с моего лица, целует в нос и в щеки и шепчет:
– Моя красивая дочь, собирайся, и мы сможем провести время вместе. Ты, Оливер и я – все, как раньше.
Чмокаю маму в щеку, словно мне снова шесть лет, и подскакиваю в ванную, где привожу себя в порядок, выпрямляю волосы и наношу легкий макияж. Затем возвращаюсь в спальню, надеваю голубые джинсы, белый топ с квадратным вырезом и поверх накидываю синий бомбер в стиле школьных футболистов, но от какого-то именитого бренда. Вся одежда куплена в бутике Россом.
Черт. Мозг сам показывает мне картинки полуголого мужчины с мокрыми волосами.
Встряхиваю головой, прогоняя из головы образ Росса, и поворачиваюсь к маме. Она с обожанием смотрит на меня, словно я какое-то чудо. Щеки немного вспыхивают, и я спрашиваю:
– Что такое?
Мама подходит ко мне и обнимает, ответив:
– Ты такая красивая, моя луна. Мне жаль, что раньше я не могла позволить себе покупать тебе такую одежду.
– Хватит слез, – твердо командую я. – Мы идем вниз к Оливеру и едем развлекаться.
Мама кивает, и мы делаем, как я сказала.
Все-таки иметь личного водителя удобно. Мы оставили ему все наши покупки и налегке отправились в парк развлечений. После трех горок мы с мамой устали, ноги гудели, и щеки устали от улыбок. Давно мы так не веселились. День прошел отлично. Оли уговорил нас отпустить его на еще один аттракцион, а мы с мамой решили перекусить.
С голода я беру четыре куска пиццы и огромный молочный коктейль. Наслаждаясь плотным обедом, слежу, как Оливер пытается попасть в мишень и выиграть единорога. Для шестилетки он необычайно меткий.
– Так держать, Оли! – подбадриваю я брата со своего места.
Мама как-то снова притихает. Она натянуто улыбается, ковыряя свой салат, и даже не смотрит на пиццу. Накрываю мамину ладонь своей рукой, чтобы привлечь ее внимание и, взглянув еще раз на Оли, аккуратно предлагаю:
– Мам, ты чем-то обеспокоена. Скажи, что случилось, и я смогу помочь тебе.
Мама поджимает губы, обдумывая мое