Она помнила всё. Те первые чувства, когда она перестала быть скалой, бесчувственным камнем, пустышкой. И это было из-за него. Она всё ещё помнила глаза, в которые сейчас смотрела. Кожу, которой касалась. Губы, которые целовала. Это был ужасный опыт. И сейчас, сидя на нём голой в тёмной комнате, она ощущала себя как никогда паршиво. В первую очередь, они с ним обманывали самих себя и друг друга. Она кончила, сотрясаясь на нём, под натиском его рук и его движений. А следом и он, опуская её на себя, чтобы хоть на секунду ощутить, каково это – держать её хрупкое тело в своих объятиях, позабыв обо всём другом… И они оба были чудовищно неправы. Обманщики, предатели, слабаки. Вайолет ощущала, как Нил касается её позвоночника и трогает густые волосы, поднося их к носу, чтобы вдохнуть её запах, пока она лежала на его груди своим голым телом. На секунду ему даже показалось, что их сердечные ритмы звучали в унисон.
– Нам пора, – торопно слезла она с него, одеваясь, но он перехватил её запястье.
– Если ты неравнодушна ко мне, скажи, – прошептал он с молящим взглядом.
– Я не знаю. Всё зашло слишком далеко. Но нам нужно было сделать это, – отчеканила она на автомате. Конечно, она боролась с самой собой, но циник в ней всегда одерживал победу.
– Это? – спросил он, удивившись. Ему было больно, потому что он готов был наломать дров ради неё. Пусть это принесло бы страдания, и не только ему, а его семье, но он был готов к этому кошмару, если она бы согласилась быть с ним честной.
– Закрыть гештальт, – ровным тоном сказала она, пытаясь казаться бесчувственной и безразличной.
– Так для тебя это просто гештальт? Ну и как, закрыла? – спросил он, надевая шорты.
– Закрыла, – ответила она четко, но внутри было столько сомнений. Он никогда не мог её разгадать, но слушать это было больно.
– А если я скажу, что для меня это было большим. Для меня ты – большее, чем просто то, что я не исполнил или не сделал, – сказал он, выворачивая перед ней душу наизнанку. Его нещадно трясло от испытываемых эмоций.
– То я скажу, что сочувствую тебе, – ответила она со стеклянным взглядом.
– Ты реально не меняешься. Вроде, я вижу в тебе ту девочку. Которая готова открывать своё сердце. Но, как только я близко, ты становишься этой холодной стервой, которая не видит ничего, кроме старых обид, – высказал он, встав с кровати. – Кому станет легче, Вайолет? Кому? Потому что точно не тебе и явно не мне.
– Не кричи, нас могут услышать, – перебила она его, уставившись на него. – Большего я не могу тебе дать. Прости. Но я уже давно не та девочка, да и ты не тот мальчик. Мы взрослые, и у нас есть семьи.
– Думаешь, я не знаю?! Я знаю, Вайолет. Именно поэтому схожу с ума с момента, как тебя увидел, и не знаю, что мне делать, – слегка повысил он голос.
– Всё просто, Нил. Я решу за нас обоих. Это был один раз. Мне понравилось. И на этом