– Ничего, Маратка, в одной бригаде ведь все! – Пётр стиснул плечо берендея. – Глядишь, придёт время, и опять вместе будем. Мы с Митяем всё одно скоро в пластуны перейдём, верно дядьки говорят. Ты-то сам далеко ли уходишь?
– Без передачи только, братцы, – проговорил приглушённо Марат. – Вторая сотня Рашида, куда меня определили, опосля сопровождения каравана в усадьбу двигает через Торжок в рязанские и муромские земли, а потом обойдёт с донской стороны черниговские. Велено со старшинами колен и родов степных племён переговорить, что остались ещё в тех местах и под половцев не легли. Чтобы они к нам на службу своих людей отпустили, тех, кто пожелает. Говорят, степную конницу нужно срочно набирать и к какой-то серьёзной войне готовиться. Дескать, не так уж и много времени до неё осталось. Пока основная наша рать западный рубеж будет крепить, чтобы и с востока уже мы начали усиливаться. А для этого нужно много опытных всадников и огромное множество верховых коней. Отец сам старшим с сотней идёт. Наш род старинный, его в степи все знают, значит, и говорить с ним всерьёз будут. Ну и серебро, хорошие подарки тоже в том разговоре помогут. Только вы, братцы, смотрите, никому! Я только вам, чтобы уж знали, почему меня долго не увидите.
– Да поняли мы, Марат, поняли, – проговорил Митька. – Не волнуйся, всё с нами останется. Монголов мы ждём. Обмолвился ведь как-то батя про них. Давно уже исподволь старшие к их приходу готовятся, но так, чтобы раньше времени народ не будоражить. Давай, удачи тебе, брат! Береги себя! – И ребята крепко обнялись.
Глава 3. Бой у реки
– Варун Фотич, вон там, на воротной башне, двое у скорпиона караулили, и там, у камнемёта, ещё трое топтались, – протянув руку в сторону крепости, разъяснял пластунский командир. – А так, как и вчера, через каждый десяток шагов по одному пешцу на стенах стояло. Видать, хорошо подморозило, ну и выставили побольше их, чем ту же седмицу назад, да и менять людей стали гораздо чаще. Бодрились они всю ночь, неспокойно себя вели, видать, подмёрзнуть боялись. Факела наверху жгли, время от времени вниз их скидывали.
– Нет, Будило, мороз тут точно ни при чём, – заявил, покачав головой, Фотич. – Насторожили мы их, видать, изрядно. Сначала крепостной разъезд плохо прикрытые следы у реки заметил. А потом, когда ночью подбирались у стен послушать, псы наших ребяток учуяли. Не зря же со стен так яро кидать стрелы начали. Да и людей тут гораздо больше, чем мы думали. Летом вроде хорошо их проредили, да, видать, после того или подмога сюда с запада подошла, или после Дерптской битвы часть беглецов за этими стенами укрылась. Скоро уже наши сюда подтянутся, а мы пока так ничего и не разнюхали. Сколько времени только зазря в снегу проторчали! Эдак и до самой травы тут дотянем. Сейчас вот морозы спадут, последняя пурга покружит, повоет, а там уже и снег таять начнёт. Ладно, Будило, гляди вон, светает, выползаю я от тебя. Ещё немного полежите – и вас тут десяток Миккали поменяет.
Махнув